затем сминает мои волосы, разглаживает, тянет их назад и отпускает. У меня длинный боб.
Челка спадает вниз по моему лицу и соблазнительно прикрывает один глаз. Роскошное,
мерцающее золото.
- Вам нравится? - спрашивает Седрик, отступая на шаг, склоняя голову набок и
рассматривая свою работу критичным взглядом.
- Это . . . прекрасно, - говорю я, слегка поперхнувшись.
Вспоминаю, как выглядела совсем недавно, когда смотрела на себя в зеркало в
своей спальне после очередного приступа рыданий по Адаму и видела девушку с жидкими
волосами, опухшими глазами и тусклой кожей, полностью утратившую свою живость.
Кажется, сейчас этой девушки и след простыл. Я рада видеть, что снова возродилась.
Седрик улыбается.
- Я в восторге, детка. Я знал, что смогу преобразить Вас. Сейчас . . .Вам пора на
нижний этаж. Вам предстоит макияж и маникюр.
«Мне все равно, мне все равно, сколько это стоит», - повторяю я у кассы, держа в
руке дебетовую карту. Они все так добры ко мне. Они не должны, но тем не менее. И это
чертовски здорово.
Когда мой лифт прибывает на первый этаж, я чувствую себя по-королевски. Кто-то
ждет меня, чтобы встретить и проводить к подобранному мне мастеру макияжа.
И начинается совсем другое действо. Молодая девушка-визажист, выглядящая
старше своих лет в фирменной униформе и под обязательным толстым слоем косметики,
приступает к работе. Она увлажняет мою кожу, наносит сыворотку и обрызгивает мое
лицо ионизированной жидкостью из спрея, а затем начинает наносить тональные
увлажнители, основу и корректирующие консилеры. Все это время она бормочет
комплименты по поводу моей кожи, моих глаз, ресниц, губ. После всего этого трудно не
поверить, что я каким-то образом стала одной из самых красивых женщин на Земле. Но,
даже, если я и сохраняю здоровый скептицизм, это, все же, соблазнительное чувство.
Цвета наносятся на брови, ресницы, щеки и губы. Мне придают блеск и мерцание.
То, что называется "взрыв" цвета. В конце концов, когда все, что можно накрасить,
накрашено, девушка отходит и говорит, что она закончила. Затем она протягивает мне
зеркало.
Я ахнула. И сказала себе: "Это их работа – сделать все, чтобы ты выглядела так и
приобрела их продукцию. Эти люди визажисты."
Но, все же, я никогда так не выглядела. Мои голубые глаза подведены так, как мне
никогда не удавалось сделать с помощью моего верного карандаша для глаз, и они
привлекательно мерцают в обрамлении длинных темных ресниц. Мои щеки подчеркнуты