получил свою нынешнюю работу. До этого я пару лет провел в хедж-фонде, набираясь
практического опыта в сфере финансов.
- Сколько тебе лет?
- Мне тридцать один, - он смотрит настороженно. – А тебе?
- Двадцать два. В сентябре будет двадцать три.
Он выглядит так, будто у него с плеч свалился груз. Думаю, на миг он заволновался,
что я могу быть из тех девушек, которые выглядят старше своих лет.
Я делаю еще один глоток Пиммса, и Доминик повторяет за мной. Нам так легко в
компании друг друга, несмотря на то, что темы нашего разговора явно свидетельствуют о
том, что, фактически, – мы незнакомцы.
- Так в чем заключается твоя работа? - спрашиваю я. Полагаю, что она должна быть
связана с деньгами, с чем-то, что позволяет, по сути, молодому человеку жить в Мэйфейре.
Конечно, если он не получил наследство.
- Финансы. Инвестиции, - говорит он невнятно. - Я работаю на российского
бизнесмена. У него много денег, и я помогаю ему ими управлять. Это вынуждает меня
мотаться по миру, но, в основном, работа базируется в Лондоне, и график очень гибкий.
Если мне нужно взять отгул в середине дня – например, как сегодня, – улыбается он, – я
могу себе это позволить.
- Звучит интересно, - говорю я, но толком так и не поняла, чем он в итоге
занимается. Хотя, мне было бы интересно в любом случае, чем бы Доминик ни занимался.
- Все, хватит обо мне. Я очень скучный. Хочу узнать немного больше о тебе.
Например: твой парень не против, что ты сейчас одна в Лондоне?
Мне кажется, что он специально меня цепляет, наслаждаясь моей неловкостью.
Мои предательские щеки снова горят.
Вообще-то, у меня нет парня, - говорю я смущенно.
Его брови взлетают вверх:
- Правда? Я удивлен.
Не могу понять, дразнит он меня или нет. Эти темные глаза порой бывают
непроницаемы. Надеюсь, что мои слова не будут восприняты как приглашение. Я умру от
стыда, если он так подумает. Кроме того, он занят. Я решила ухватиться за возможность
побольше узнать об этом.
- А как давно ты и Ванесса вместе? - спросила я, надеясь, что мое лицо уже не
такое красное.
Сказав это, я забеспокоилась, а не зашла ли я слишком далеко. Его лицо тухнет, как
будто все эмоции разом отключили. Дружеская открытость исчезает, их сменяют
холодность и отчужденность.
- Прости, - запинаюсь я, - это было грубо с моей стороны. Я не хотела...
Эмоции будто снова включили. Холодность исчезает, и передо мной снова сидит
Доминик, с которым я познакомилась. Хотя его улыбка и выглядит слегка натянутой.