– С трудом, – рассмеялся он, – а почему ты собаку не разрешаешь?
– У Ефимыча аллергия, – нахмурилась она.
В дверь постучали, и спустя минуту, дождавшись, пока официант уйдет, Тина набросилась на еду.
– Зачем ты номер телефона сменила? – спросил Олег.
Она пожала плечами.
– А зачем пришла?
Она снова пожала плечами.
– Ну, а что-нибудь вообще ты знаешь? – развеселился он.
– Знаю. Тушканчик в безопасности. Правда, Сашка с Ксюшкой ревели весь вечер, пока не заснули.
Морозов почесал в затылке.
– Купи попугая, у него нет шерсти.
– У него перья.
– Тогда черепаху. Или…
Она стукнула вилкой по столу.
– Морозов, прекрати делать вид, что тебя интересуют проблемы моих детей! Это вовсе не обязательно. Я пришла, ты ведь этого хотел? Ты послал меня к черту, я сюда и пришла!
Он уперся взглядом в ее лицо, насмешливое и жалобное одновременно.
– Что ж, добро пожаловать в преисподнюю!
– Морозов!..
– Ты – молодец, Тина, ты видишь людей насквозь и точно знаешь, что ими движет! Умница! Тонкий психолог! Давай доедай свой ужин и проваливай!
– Что-о?!
– Что слышала! Мне плевать на твоих детей, мне плевать на тебя, я лишь хотел потрахаться в свое удовольствие! Но для этого подойдет и гостиничная шлюха, так что в твоих услугах я не нуждаюсь!
Она закрыла лицо ладонями.
– Олег. Олег, я не то хотела сказать.
– Именно это! Знаешь, я и сам так думал. Мы ведь славно проводили время, да? За исключением того, что иногда я чувствовал себя жалким воришкой, а ты – ты как будто все время оглядывалась, так, Тина?
– Это происходит со всеми любовниками, – прошептала она. – Я ведь замужем, Олег, у меня…
– Я знаю, дети!
– Тогда зачем ты остался, черт тебя подери?! И дальше продолжать эти гребаные игры в прятки? Тебя это заводит, да? Запретный плод сладок?
Он кивнул.
– Я тоже думал об этом, да что толку, Тина? Тут можно голову сломать…
– А голова в этом деле мало помогает! – перебила она. – Зато другие части тела…
Он перегнулся через стол и, схватив ее за отвороты пиджака, больно встряхнул. Тина охнула.
– Ты что?!
– Я тебя ненавижу! Сколько можно врать?
– Это я тебя ненавижу, урод! Психопат! Пошел вон!
– Я уйду, – кивнул он, и внезапно успокоился, – я могу уйти, и ты можешь уйти, а потом мы снова будем обманывать самих себя, так?
– «Так?», – злобно передразнила она, – «так или не так?» Убери свои руки от меня! Выметайся отсюда, понял?!
Он быстро пересек комнату и хлопнул дверью. Тина всхлипнула, потом зарыдала в голос, смутно надеясь, что он стоит под дверью и сейчас обязательно вернется, измученный чувством вины.
Так и вышло. Однако вины он не испытывал. Только горечь и растерянность. Но он постарался скрыть их и заговорил спокойно: