– Смени тон! – заорала она. – Я не намерена перед тобой отчитываться, ясно? Как мне надо, так и еду!
Увидев ее, входящую в купе, он был слишком ошарашен… Иначе не допустил бы оплошности, которую Тина заметила не сразу, но все-таки заметила.
– Слушай, а какие это – такие, как я? Что ты имеешь в виду?
– Твои социальные успехи и материальные достижения, – усмехнулся он. – Или как там это еще называется?
– А ты-то откуда о них знаешь? – прищурясь, она подступила ближе.
– Да у тебя на лице написано, Алька! – отмахнулся он вроде бы небрежно, надеясь переключить ее внимание.
Получилось. Все-таки кое-что он знал о ней.
– Я не Алька! – злобно возразила Тина. – Я тебе говорила, кажется. Алька, мой дорогой, осталась в прошлом.
– Фу, какие книжные фразы мы употребляем, – притворно поморщился Олег, еще не придя в себя от растерянности. – А как-нибудь попроще объяснить можно?
– Я ничего не собираюсь тебе объяснять! Но если ты еще раз назовешь меня Алькой…
– Алька, Алька, – покачал головой он.
Она топнула ногой.
– Заткнись! Боже мой, как ты меня бесишь! Что ты вообще делаешь в моем купе?
– Это и мое купе, Алька!
– Ты что, нарочно? – вдруг догадалась она. – Ты специально меня выводишь, да? И сюда попал не спроста, так ведь? Ты что, следил за мной? Как ты узнал номер купе?
Олег шумно вздохнул и забулькал минералкой, а потом впихнул бутылку Тине в сжатый кулак. Несколько мгновений она недоуменно таращилась на нее.
– Попей, – объяснил Морозов.
– Не указывай мне, – машинально огрызнулась она.
Но отхлебнула. Обессилено прислонилась к столику и спросила у потолка:
– Что же это творится на белом свете?
Потолок безмолвствовал, а Морозов осторожно хихикнул.
– С тобой точно все в порядке?
– Нет! – Она перевела на него тяжелый взгляд. – Со мной все не в порядке! Как ты мог узнать, что самолет отменят и что я куплю билет именно в это купе? Я помню, конечно, ты классный журналист, расследования проводишь на «ура», у тебя везде свои люди…
– Остынь, – перебил он с досадой, – я ничего не устраивал специально.
Тина отпила еще немного, погрозила ему бутылкой:
– Морозов, ты можешь врать сколько влезет, но я никогда не поверю в такое совпадение!
Он пожал плечами.
– Не верь. – Помолчал и добавил задумчиво: – Кстати, тебе не кажется, что для женщины, которая даже имя сменила, ты помнишь обо мне слишком много?
– Я ничего о тебе не помню, – тут же открестилась она.
– Ладно, – кивнул он.
И весь как будто оцепенел, только желваки катались туда-сюда. Тина глядела на него и не могла понять, почему он так нервничает. Если сам все подстроил, то радовался бы. А если все-таки стечение обстоятельств – невероятное, ненужное, – то ему-то что переживать?! Какая разница, что с ним рядом поедет женщина, которую много лет назад он предал? Или за эти годы он стал сентиментален и совестлив, не может смотреть в глаза униженному им человеку?