Тина послала ему пламенный взгляд, в котором отчетливо читалось возмущение.
В ответ Олег только пожал плечами и со скучающим видом завалился на полку.
– Доченька, а ты чего так далеко поехала-то? Вот никогда ты матери ничего не рассказываешь!
– Мам, хватит!
Морозов делал вид, что читает газету, и поверх страниц кидал на Тину нетерпеливые взгляды.
Она продолжала выслушивать бухтение на том конце провода еще минут десять, а потом не выдержала:
– Хватит, мам! Дай мне Сашку! И Ксюшу! Я соскучилась!
– А нечего ездить за тридевять земель, и скучать не будешь! – злорадно высказалась мать, и тут же всхлипнула жалостливо: – Оставила деток…
– Мама!
– Да на, на!
Через минуту в ухо понеслось нечто неразборчивое, прерываемое смачным чавканьем, и Тина забыла, что в купе еще кто-то есть, и забыла, что это Морозов, и вообще обо всем забыла.
– Ксюшка, давай прожуй, и начни все сначала, – весело скомандовала она.
Только Ксюша умеет так бесподобно чавкать. Сашка за едой имеет вид глубокомысленный и аккуратный и свысока поглядывает на сестру, которую Тина так и не научила вести себя за столом.
– Ну, мам! Давай не сначала, я тебе уже устала повторять, – копируя бабушкино брюзжание, заявила дочь, – я тебе лучше про котеночка расскажу, хочешь?
– Про какого котеночка? – насторожилась Тина. У Ефимыча была аллергия, так что животные в дом не допускались. Хотя Тина сама мечтала о кошке. Гладкой, надменной красавице со сверкающим изумрудным взглядом.
– Я его под кроватью держу, – прошептала между тем Ксюшка, даже перестав чавкать, и пообещала снисходительно: – Приедешь, покажу.
– Папа тебе голову оторвет, – предупредила Тина.
– Да он не узнает, – легкомысленно отмахнулась дочь, – он же мне под кровать не полезет, полы-то бабушка моет, а она – старая и ничего ни видит.
Тина прыснула, напрасно убеждая себя, что нужно немедленно взяться за воспитание ребенка, иначе будет поздно.
– А как же Сашка? – заговорщицким тоном спросила она вместо этого. – Он тебя не выдаст?
– У меня все схвачено! – важно заявила дочь. – Сашка получил мою коллекцию машинок и будет молчать!
Тина не выдержала – расхохоталась.
– Это мы еще посмотлим, – сказал Сашка, и она расхохоталась пуще прежнего.
Тихоня-сын, надо понимать, висел себе на параллельной трубке и подслушивал до поры до времени.
– Как это посмотрим? – возмутилась Ксюша. – Мы же договорились!
– Договол всегда можно пелесмотлеть, – уклончиво возразил ее хитрый братец.
– Эй, ребята, вы про меня забыли! – крикнула Тина.
– Мама! – быстро перестроился Сашка. – А ты в командиловке, да? А что ты мне пливезешь?