Мужчина сделал неопределённый жест рукой.
— Морских зверях, так похожих на акул или дельфинов. А уж о такой диковине вождь не стал бы молчать.
Гостью неумолимо клонило в сон, веки наливались свинцом, да и язык уже плохо ворочался. Если бы они пили вино, Ника могла бы заподозрить, что хозяин опоил её чем-нибудь. Но сейчас, скорее всего, виноват сумасшедший день и тот стресс, который она испытала, оказавшись в эпицентре охоты китов-убийц.
Раздражённо мотнув головой, пассажирка глухо пробормотала:
— У каждого свои секреты. Давайте, я не стану интересоваться вашими, господин Картен, а вы оставите в покое мои.
Не дожидаясь ответа, девушка встала, и пригнувшись, вышла из каюты. Лёгкий ветерок охладил лицо, отгоняя сонную одурь. Группа матросов всё ещё сидела у печки, допивая бульон и перебрасываясь ленивыми замечаниями.
Похвалив себя за то, что забыла занести корзину в каюту, достала одеяло и волчьи шкуры, устроившись на привычном месте между двух тюков. Только крышу делать не стала, понадеявшись на чистое небо. Почесав искусанную блохами шею, закуталась в одеяло, и прикрыв глаза, постаралась уснуть.
Скрипнула дверь. Мгновенное проснувшись, Ника нашарила кинжал. Но, судя по звукам, капитан поднялся на корму.
Через какое-то время почтительный голос Претина спросил:
— Ну, что, хозяин?
— Мы идём к югу, — уверенно заявил капитан и добродушно поинтересовался. — Отъелись, морские бродяги?
— До отвала! Хвала Нутпену! Жаль, вина нету!
— И шлюх! — смеясь, добавил Картен.
— С Мараканы женщин не пробовали, — тем же шутливым тоном пожаловался кто-то.
— Брюхо набили, теперь яйца чешутся? — чуть понизил голос купец.
Матросы засмеялись, а девушка нервно поёжилась. Разговор нравился ей всё меньше.
— Хорошо тебе, хозяин, — шутливым тоном отозвался Нут Чекез. — Сам-то сколько уж раз Юлису окучивал, а нам только гляди и облизывайся.
Услышав подобную клевету, девушка едва не задохнулась от возмущения и даже дёрнулась, собираясь вскочить и высказать болтливому козлу всё, что о нём думает. Желательно с помощью какого-нибудь тупого предмета потяжелее. Но, представив, как смешно и глупо это будет выглядеть со стороны, скрипнула зубами, продолжая притворяться спящей.
С кормы донёсся звонкий звук удара.
— Не смей так говорить, вонючий осёл!
Ника злорадно улыбнулась, почувствовав к Картену что-то вроде симпатии.
— Да я чего, хозяин! — испуганно проблеял матрос. — Госпожа всё равно спит, как упившийся виноградарь на празднике Диноса.
— Всё равно! — наставительно проговорил капитан, вновь понизив голос. — Такая женщина не про вас, тощие камбалы.