Внезапно дверь резко распахнулась, и я даже вскрикнула от неожиданности, так как на пороге появился высокий стройный человек с высокими скулами и блестящими, чуть удлиненными черными глазами. Теперь он пристально изучал меня, стоя в дверном проеме. Через несколько секунд, не говоря ни слова, он прошел в комнату той же грациозной походкой, какую я успела заметить и у Рована. На незнакомце были заляпанные грязью брюки, дорожные ботинки и белая рубашка. Мой обескураженный вид явно забавлял его, и он этого не скрывал. Он беззаботно развернул к себе стул, уселся и стал еще более пристально рассматривать меня, при этом его темные глаза светились весельем.
Я решила, что настало самое время показать, что мне не очень-то понравилось его вторжение.
— Не имею ни малейшего представления, кто вы, — едко начала я, — но я была бы очень признательна, если бы вы были столь добры и ушли.
— Извините, что я не столь добр, лапочка, — ничуть не смутившись, ответил он, — но я не мог допустить, чтобы до наступления ночи я не увидел последнее прибавление в Рахине. Должен признаться, вы оправдали мои самые смелые надежды — просто невероятно магнетичная, в самом деле! Кроме того, на вашем месте я бы не обременял себя ношением этого прекрасного халатика. Для Делани вовсе не важно, насколько прихорашиваются их женщины, особенно если они и так прелестны. В нашем роду очень горячая кровь, но никто, кроме меня, здесь не скажет вам этого. Кстати, я Дерри — самый нелюбимый братик Рована.
Я недоверчиво изучала его. Кроме смуглой, почти темной кожи, у этого мужчины больше не было сходства с Рованом; сияющая белозубая улыбка, высокие скулы и искрящаяся в черных глазах жизнерадостность резко отличались от задумчивой красоты Рована.
— Знаю, знаю, мы с Рованом не очень похожи внешне, и это не единственное наше различие, надеюсь, вы скоро это заметите. — Он откинулся назад и положил ногу на ногу, продолжая все с тем же любопытством меня изучать. — Говорят, мы в какой-то степени родственники. Это правда?
— Мне тоже так сказали, но насколько мне известно — родство очень дальнее.
— И чем более дальнее, тем лучше, не так ли, потому что, мне кажется, вы нас уже недолюбливаете.
Несмотря на то что Дерри игнорировал хорошие манеры и вел себя нагло, с ним я чувствовала себя гораздо легче, чем с его братцем. Было совершенно очевидно, что у него на уме, а когда намерения человека ясны, нет нужды быть все время настороже.
Наконец он заговорил на более конкретную тему, махнув рукой в мою сторону:
— На вашем месте я бы уже на рассвете собрал вещички и уехал отсюда подобру-поздорову. Не думаю, что вы придетесь здесь ко двору, и тем более боюсь за вас, когда Эмер прознает про ваше прибытие; в гневе она становится похожа на дикую кошку.