Он подошел ближе, вдохнул аромат духов. Девушка подняла на него блестящие коричневые глаза.
— Как зовут? — отрывисто спросил Варяг. Он подумал, что здесь везде, наверное, видеокамеры. Не может же мафиози упустить возможность запечатлеть своего гостя в интимном виде. Плевать, пусть завидует, тут же решил он и услышал, как девушка отвечает.
— Дарья.
— Дарья! Почему русское имя? Специально, чтобы русскому услужить?
— А ты что, русский? Мне сказали, англичанин.
— Что, не видно, что я русский?
— А по мне видно, что я тоже русская? — вдруг перешла мулатка на русский язык. — Я из Куйбышева.
Приехать в Италию, чтобы переспать с русской, пусть и черненькой! Понятна ирония Валаччини.
— А сюда как попала? — спросил он, увлекая ее к постели.
— Ну ты и нетерпеливый. Выпить хоть дай. Для заводу. Как попала? Приехала за шмотками в Палермо, нашлись добрые люди, уговорили остаться, хорошие деньги посулили, ну я сдуру и согласилась. И сразу загремела в стриптиз-кафе, а это оказался конкретно публичный дом. А потом меня забрал к себе Валаччини. Я у него для гостей… — Дарья вздохнула, точно всхлипнула. — А хорошо, что ты русский. Мне, знаешь, наши больше нравятся, хоть и платят всего ничего.
— Я заплачу хорошо, — пообещал Варяг, отчего-то возбуждаясь все сильнее.
— Ишь какой! — печально улыбнулась Дарья и стала помогать ему стаскивать с себя платье.
У нее было крепкое загорелое тело, поросшие золотистым пухом полные руки, широкие бедра и выстриженный лобок. Она оказалась мастерицей своего дела. Полчаса мурыжила его, не давалась, то садясь на него верхом и лаская ловкими пальчиками его восставшего солдата, то ложилась под него и пускала в дело язык, доставляя ему мучительно-сладостное удовольствие, так что под конец он уже вконец озверел и, преодолев ее сопротивление, с силой взял, яростно ворвавшись внутрь. Дарья извивалась, тихо подвывая, а Варяг, обезумев от похоти, уже ничего не слышал и не видел, а только вспахивал ее лоно и даже не заметил, как девушка стала плакать и кричать, уже не на шутку отбиваясь от него кулаками.
Когда волна острого наслаждения, сотрясшая все его тело, отступила и он бессильно отвалился от нее, Дарья тихо всхлипывала и торопливо растирала по простыне алую лужицу крови…
…Утром, провожая гостя к вертолету, синьор Валаччини сообщил, что его друзья высказались против предложения русских. Он очень сожалеет. Он один был «за».
Потом, когда вертолет уже удалился, став похожим на беременную стрекозу, синьор Валаччини повернулся к приемному сыну, стоявшему тут же.
— Знаешь, мой мальчик, а новые рынки нам все равно нужны. Эти русские только сейчас почуяли вкус настоящей добычи. Они жаждут крови, денег и крови. Они готовы загрызть любого, кто будет им мешать. Русские были дикарями, ими и останутся. Мы не будем иметь с ними дело. Мы как-нибудь обойдемся своими силами.