Лелики и болеки это видели, что важно. Не сбавляя темпа, я пошел на деморализованного падением противника, и он, спешно поднявшись, ударился было в бегство. Однако у самого лестничного пролета остановился и стал орать что‑то насчет распоясавшихся иностранцев. Дескать, неонаци скоро найдут на них управу. Вдохновившись своей речью, он решил со мной побороться. Но я бороться не стал, тем более что сзади уже подбегал верзила Анри и мне надо было успеть справиться собственноручно. Я быстро пережал белобрысому кадык, он инстинктивно отпустил мою куртку и тут же снова получил толчок в грудь, от которого упал и подниматься уже не торопился. Я махнул Анри рукой, чтобы он возвращался, и, брезгливо вытирая кулаки салфеткой, сам вернулся в танцхаус. Никаких следов на теле потерпевшего. Никаких потерь со стороны личного состава. Но на душе было скверно. Победа над обычным местным немцем ничего не стоит, а особенно была неприятна явная показушность момента. Впрочем, ничего не поделаешь. Новенькие должны знать, что их шеф может работать не только головой.
И все‑таки…
В противостоянии всегда интересно и ценно преодоление самого себя, а не противника. Когда разрешил с помощью мозга сложную ситуацию, когда скрутил действительно опасного дебошира, тогда чувствуешь настоящее удовлетворение. А так… С другой стороны, если с таким кабаном не сразу справился я, то что сделает девчонка, которую раздроченный восьмидесятикилограммовый урод встретит в туалетной кабинке?
Так ему и надо. Не читать же проповеди для извращенцев и маньяков. К ногтю их. И крест на пузо.
И все‑таки… все‑таки…
* * *
В любой момент могут вызвать в танцхаус.
Али снова напился вдребезги и устроил грандиозную драку, в которой участвовали одиннадцать человек с одной стороны и еще пятеро с другой. Учитывая, что первые были гости–африканцы из Линабурга, а вторые — турки, драка оказалась весьма кровавой. Али разбил стакан и, сделав «звездочку», первым делом по ошибке распорол запястье своему же приятелю. Этот бык в драке не разбирает ни своих, ни чужих. Туалет был забрызган кровью так, что на стенах словно появились багровые граффити. С помощью всего персонала танцхауса турок выперли за дверь, за ними ломанулись африканцы, облепили застрявшего в дверях Али, как бандерлоги медведя Балу, и бойня продолжилась на автостоянке. Секьюрити заперли двери на замок системы «Panik». Ян вызвал полицию. Приехали четыре вагена терминаторов с собаками, и терминаторы стали методично, не выясняя, где черный, где турок, косить дерущихся дубинами и топтать сапогами. Али снес шлагбаум и успел треснуть им, как оглоблей, по полицейской машине. Бармен видел, что ему врезали дубинкой ниже уха, дали пинка в лицо, и только после этого он слегка смутился. Полицейские всех погрузили в вагены и разъехались. На автостоянке остались лужи крови и куски порванной одежды.