Хвост ее при этом стучит по полу… Автоматически протягиваю к ней руку, хочется тепла… «Гр–р-р–р-р–р… н–га–а…»
«Не дразните собаку!»
Смотрю в янтарные умные собачьи глаза, и мне невыносимо стыдно. Вот такие мы… люди.
Чуть дрожат плечи. Рубашка вся в крови… теперь не отстирать… засохла. Барбара сует мне в губы сигарету…
Парня без сознания, с подергивающимися веками, увезли на «скорой». У второго сломан нос, порезано лицо. У третьего из уха течет сукровица.
Я… живой. И вроде целый. Выбито правое плечо, рубашка измызгана кровью. Мелочи.
Ангел–хранитель… спасибо.
Такая драка стопроцентно попадет в газеты. Интересно, что напишут. Наверняка нашу дискотеку снова назовут «Диско Переживание». Черный юмор. «Скотобойня» лучше подходит.
Прошло шесть часов. До сих пор не сплю. Пью пиво, чтобы прийти в себя и заснуть.
Главное — не начать курить.
* * *
Скандал в танцхаусе. Жара, драка последней недели, плюс куча идиотов. Поругался с Гансом. Довел его до слез. Эх… немцы. Не лупила вас жизнь по маковке. Видимо, придется искать другое место работы. Прощай, тюрштеерство, прощай, закусочная. Миллионера из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы. Ганс в общем‑то не виноват. Он всего лишь часть системы, жестокой, бесчеловечной системы, но альтернативы ей, видимо, нет. Система эта называется — капитализм.
Отношение к работодателю в ней — минимум царь, максимум бог. Отношение к работнику… несешь один мешок быстро — молодец, вот тебе награда: неси два! Не можешь? Не верим, и ты больше не молодец. Не хочешь? Уволен, лодыря кусок! И еще. Никогда нельзя работать в капиталистической системе с коммунистическим усердием. В лучшем случае будут смотреть как на дурака, а в худшем… В первый раз тебе скажут спасибо, во второй ничего не скажут, на третий — вменят в обязанности.
Со мной такое не прокатит. Значит, когда в танцхаусе драка, кто здесь главный — всем известно, галопом несутся, и лезет Максим под турецкие кулаки и битые бутылки. А когда идут шуры–муры с девками у дверей, слова никому не скажи. Отправляются ябедничать на превышение власти — ты не на службе сегодня.
Сколько я отработал на танцхаус бесплатно, и не сосчитать. После прошлой драки уже вторично стою у входа на общественных началах, для поддержки, третьим. На смене, как и положено, двое охранников, и я еще возле дверей добровольно кручусь. Не сплю летними ночами, копейки за это не получаю, с тоски в полночь двери пинаю, а мог бы ребенков делать. Сказали спасибо? Ага, сказали. Ганс предъявил претензии, что я стою без формы и позволяю себе на работе отжиматься. Да у меня времени на тренировки сейчас не хватает! И охранники, мол, на меня жалуются, что я «вмешиваюсь в работу». Не даю, видите ли, беднягам девок у входа мучить.