Интересно, найдется ли женщина, которая стащит с меня куртку и кожаные штаны, ворча: «Ох, старый дурак, когда ж это кончится?..»
А утром я проснусь и с невинным видом буду ходить за ней, приговаривая: «Что случилось, золотко? Почему ты не хочешь со мной разговаривать, у тебя болит что‑нибудь?» — чтобы вечером снова смыться в театр…
И это будет счастье.
* * *
Был у меня период в жизни совершенно безденежный и свободный. Я ждал визы в Германию, оставалось около двух месяцев. Оформлял последние документы, увязывал концы.
Оформил. Увязал. И делать стало нечего. Паспорт и справки варились в посольстве. Денег было всего ничего.
Но я не унывал. Ничто так не бодрит, как трудное дело, близящееся к завершению, а там… Впрочем, я еще не знал, что меня ждет «там», кроме любимой женщины. Этого было достаточно.
Знакомый пустил меня пожить в его квартиру, выставленную на продажу — пустую, только в углу была свалена гора книг. Я притащил туда старое раскладное кресло и днями в нем курил, пил чай и спал. Ел я раз в день. Поздним вечером доставал снедь, всегда одну и ту же — покупал полбуханки хлеба и одну селедку. Лук и сало у меня были, каждый день я отрезал себе на ужин граммов сто. Заваривал крепкий чай и до утра читал книги.
Славное было время. Страшно подумать — шесть лет назад! Чего только не было за эти шесть лет… Я обжился в Германии, выучил немецкий язык, получил гражданство, открыл фирму, закрыл и снова открыл… Жив, здоров, крыша над головой. Мотоцикл, в отличие от живота, урчит. Пенковая трубка всегда наготове. По утрам разноцветная горсть витаминов и стакан протеинового коктейля. Сахар, о котором мечтал в Караганде, не ем теперь вовсе. Талия, знаете ли…
Вроде все путем. Но что‑то я потерял. Что‑то у меня было тогда, а теперь нет. Достать, что ли, луковку, селедочный хвост и кусок хлеба? И задремать в кресле.
* * *
Поздравляю вас, Максим Викторович, ваш шеф Ганс вас слил.
И чего ради я весь этот год лез под кулаки, портил себе нервы, работал сверхурочно?! Для этого болвана?
Договор на нашу дискотеку перехватила другая секьюрити–фирма. Весь старый персонал, кроме меня, заменили. Новый шеф рассыпался в комплиментах, повысил мне зарплату, выдал знак шефа секьюрити с другим гербом и прислал в помощники своего человека, бритого наголо кикбоксера Керима. Я уже вторую неделю натаскиваю его на нашу специфику, знакомлю с нужными людьми. Он мотает на ус. Куруша я отстоял — его не уволили, а только отправили в отпуск до августа. Всё пучком.
А вчера Керим заявляет, что одежда моя не соответствует регламенту и у него недостает моих таких‑то и таких‑то документов. В ответ на красноречивый взгляд немного смущенно объясняет, что новым распоряжением шефа объект–ляйтером назначен он.