Она никак не могла поверить в то, что Алексей не шутил. Снова и снова прокручивая его слова в голове, она пришла к мысли, что возникшее между ними притяжение неуместно и, более того, опасно. Ей нужно каким-то образом умерить его пыл, отвлечь его от себя. И все же в глубине души ей нравилось его внимание, искра в его глазах. Каждый раз, когда он смотрел на нее, в ней загорался неведомый огонь…
Надев спортивные брюки и длинную футболку, Мэйзи сказала себе, что такая одежда положит конец всем притязаниям Алексея, но, посмотрев на себя в зеркало, поняла, что обманывает себя. На самом деле ей хотелось, чтобы повторилось то, что произошло в Лондоне. Хотелось, чтобы он снова посмотрел на нее и потерял контроль над собой…
Отражение в зеркале дразнило ее. Кожа стала горячей и сверхчувствительной, а глаза потемнели. Тело посылало ей сигналы, которые трудно было проигнорировать.
Раздосадованная, Мэйзи сняла брюки и футболку и вместо них надела свой любимый вязаный пуловер и джинсы. Они не смотрелись вызывающе, но облегали ее фигуру в нужных местах. В конце концов, подумала она, что плохого в мужском внимании? Просто надо знать меру.
Алексей и Костя лежали на полу и строили башню из кубиков. Каждый раз, как только Алексею удавалось поставить восемь кубиков друг на друга, Костя разрушал башню, визжа от восторга.
— Я никак не могу у него выиграть, — сказал Алексей. — У него просто талант к разрушению. Он бы мог у меня работать.
Мэйзи никогда еще не видела его таким расслабленным. В таком настроении он был неотразим.
Пока Костя ползал по полу, собирая кубики, Алексей оглядел Мэйзи с головы до ног. Свитер мягко облегал ее полную грудь и крутые бедра. Ее фигура была похожа по форме на песочные часы; если бы он обхватил ее тонкую талию обеими ладонями, его пальцы встретились бы. Джинсы обтягивали ее ноги, как вторая кожа.
Мэйзи излучала мягкую женственность, которая вызывала в Алексее желание, сметавшее все разумные мысли на своем пути. Где была эта женщина всю его жизнь?
Она присела на корточки и откинула челку с Костиного лба.
— Его пора подстричь, — заметил Алексей.
Губы Мэйзи сжались.
— Пока не надо.
— Я позову парикмахера.
— Не надо. — Она нахмурилась.
— Вы так и будете обо всем со мной спорить, Мэйзи?
— Да, если понадобится.
Мэйзи смотрела Алексею в глаза, желая дать ему понять, что в вопросах, касающихся Кости, она не позволит ему диктовать свои условия. Но когда он улыбнулся ленивой улыбкой, от которой по ее телу пробежала дрожь, она поняла, что речь идет вовсе не о Косте.
— В понедельник я говорил с детским психологом, — ответил Алексей.