Но ей не хотелось быть женщиной, которая играет в игры. Она хотела честных и настоящих отношений, и… чтобы Алексей любил ее. Осознание вспыхнуло в ее мозгу, как молния — она любила его. Любила с того момента, как случайно порвала его пиджак и он посмотрел на нее — посмотрел по-настоящему, и она узнала в нем что-то, в чем очень нуждалась.
В первую ночь после их возвращения в Равелло Алексею приснился Санкт-Петербург.
Ему было восемь лет, и он бежал по улицам со стайкой бездомных мальчишек. Отца он не помнил, но перед его глазами до сих пор стояло накрашенное лицо его матери, наклонившейся над ним и дышавшей на него перегаром. Она обещала ему вернуться через несколько дней, но так и не вернулась.
Он проснулся в холодном поту, дрожа. Вокруг была темнота, и никого рядом.
Мэйзи проснулась от крика. Алексей не спал. Было темно, и различить его лицо она не могла, но чувствовала, что его большое теплое тело дрожало. Ему опять приснился кошмар. Она положила ладонь ему на грудь.
— Что с тобой? — шепотом спросила она.
Он отодвинулся от нее, сняв с себя ее руку, и повернулся к ней спиной.
— Алексей, расскажи мне, в чем дело.
Он издал звук, который означал, что она может обнять его, но на разговоры ей лучше не рассчитывать. Поэтому она обхватила его руками за талию, а он накрыл ее руки своими.
— С Костей все будет хорошо, — сказал он так, будто говорил сам с собой.
Его тон насторожил Мэйзи.
— Конечно, все с ним будет хорошо. — Она говорила с жаром, но все же полной уверенности у нее не было. Прошла всего пара недель с тех пор, как Косте сообщили о смерти родителей. Алексей вел себя с ним очень ласково, давая и ему, и Мэйзи ту поддержку, которая была так нужна им в эти тяжелые дни.
— Я защищу его, — сказал Алексей.
— Конечно, — ответила Мэйзи, гладя его спину.
Алексею хотелось отдаться теплу, исходившему от Мэйзи, но его собственные страхи были слишком сильны. Он понял охвативший его ужас как предупреждение — Мэйзи рано или поздно уедет, и ему нужно сохранить дистанцию.
Он резко сдвинулся, высвободившись из объятий Мэйзи, и зажег лампу со словами:
— Я не могу защитить его от тебя.
Мэйзи заморгала от яркого света. Она выглядела беззащитной, но Алексей не мог позволить себе жалость.
— О чем ты говоришь? — не поняла она.
— О том, что тебе придется уехать. Мы же оба знаем, что рано или поздно все закончится.
— Почему ты сейчас поднимаешь эту тему? — прошептала она. — Среди ночи?
И он сказал слова, которых Мэйзи в глубине души боялась больше всего:
— Я так больше не могу, Мэйзи.
Уже несколько недель она жила с ним, спала рядом с ним, позволяла ему проникать в свое тело, но, по большому счету, знала его лишь поверхностно. Теперь Алексея мучили его внутренние демоны, но, даже лежа в таком состоянии рядом с ней, он не пускал ее к себе в душу.