В качестве приманки решили использовать Ульку, надевшую ради такого случая свое единственное белое платье, и обернувшегося фиолетовым кошмариком Шмуля. Трепещущий на ветру светлый подол баньши был виден издалека, так что мы могли не бояться, что ребята пропадут из виду. А еще это позволяло нам держаться поодаль, чтобы не спугнуть раньше времени неведомых злоумышленников.
— Это плохая затея, — проворчала Улька, медленно прогуливаясь по пустой аллее под руку с феем. — Где-то неподалеку бродит неупокоенный вампир, с которым Хельке сегодня предсказали встречу, а мы шатаемся по темноте в ожидании какого-то мифического злодея.
— И ничего не мифического — от его нападения пострадало уже восемь студентов, а это не шутки, — вполголоса возразил Шмуль, проходя баньши мимо поваленного дерева, за которым притаились мы с Саром, Васькой и Мартином. Зырян с Йержем и Расом спрятались напротив — акинарец замаскировался под большую кучу прошлогодних листьев, тучный оракул засел внутри огромного куста, а целитель забрался на дерево, выполняя роль соглядатая и предупредительной сирены одновременно. — К тому же, за стены УННУНа вампиру не пролезть. Сама посуди — мы целый день за Хелькой как хвост таскались, и — никого. Даже если Алахх сумел узнать про потайной ход, его время вышло — до полуночи рукой подать, а он еще даже не нарисовался на горизонте.
— Слизняка тебе на язык, — прошипела Улька, зябко передернув плечами. — Сплюнь, пока не накликал!
Фей послушно плюнул в сторону.
— Эй! Не на меня же! — раздалось из-за кустов возмущенный вопль, и оттуда показался могучий кулак оракула. Шмуль ойкнул и, подхватив баньши под локоток, поспешил направиться на другой конец аллеи.
Пристроившись между теплым боком Сара и мохнатой лапой Василька, я беззвучно хихикнула. Маленький фей даже в "темной" ипостаси едва доставал Ульке до пупка, так что их совместная прогулка выглядела более чем забавно. Но еще смешнее стало, когда Шмулю надоело бежать вслед за длинноногой баньши, время от времени подпрыгивая, чтобы дотянуться пальцами до ее локотка, и он взлетел. Головами они после этого, конечно, сравнялись, но теперь бедняге Шмулю приходилось крениться на один бок, чтобы держать Ульку за руку, а ей — то и дело ежиться от поднимаемого его крыльями ветерка. Не говоря о том, что болтающиеся в воздухе копыта то и дело норовили задеть ее по плечу.
— И все равно, — снова донесся до меня озабоченный голос подруги: судя по всему, парочка возвращалась обратно. — Не надо нам было рисковать. Подумаешь, поймали бы этого гада завтра. Или послезавтра. А сегодня переждали бы в общаге.