Надин все-таки донесла. Я смяла записку и выбросила в мусорное ведро. Пусть Джексон засунет свое терпение в… бутылку. Не раздеваясь, я рухнула на постель и уставилась в темноту.
Страж прав. Рефаит смертному не товарищ.
Интересно, что скажет Ник, узнай он о моих чувствах. Хотя чего там интересного? Сказать он может только одно: что в неволе у меня выработалась нездоровая привязанность к Стражу. Словом, блажь и глупость.
Джексон сказал бы, что чувства – штука капризная, их нужно вытравлять. Что привязанность, даже незначительная, делает меня уязвимой, а для подельницы это неприемлемо.
Но Страж искренне хотел, чтобы я смеялась. Жила, наконец. В отличие от остальных, он видел меня настоящую.
А это что-то да значит.
Не может не значить.
Внутри у меня щелкнуло, и в голове наступила полная ясность.
Ступая босыми ногами, я прокралась в кабинет Джексона и под аккомпанемент «Пляски смерти» достала из шкафа стопку бумаги и свечу. Потом уселась в кресло главаря мимов и стала сочинять заявку на битву.
Перед рассветом я отправилась в Ковент-Гарден. Мой путь лежал к самой большой цветочной палатке. В ожидании открытия там уже толпились ясновидцы, не успевшие приобрести букет для заявки. Каждый цветок был снабжен ярлычком с расшифровкой символики.
Особой популярностью пользовались гладиолусы – символ воина. Кедр – сила. Бегония – признак беспощадности в бою. Но все это меня не интересовало. После долгих размышлений я выбрала ирландский колокольчик – на удачу и пурпурную веточку паслена.
«Истина», – гласил ярлычок.
Я перевязала букет черной ленточкой. Удача, истина и погибель рефаитов – цветок, низвергающий великанов. Рассвет застал меня у тайника, куда я положила послание вместе с запиской.
Как бы ни сложились обстоятельства, теперь мне недолго оставаться Бледной Странницей.