Но мой лабиринт разительно переменился с тех пор. Маковое поле осталось в прошлом.
Порывшись в коробке, я выбрала пластину, которую показывал Джекс, когда в семнадцать лет у меня вдруг проснулся интерес к истории Сайена. Это была старая, раскрашенная вручную фотография. Надпись внизу гласила: «Оксфорд после разрушительного пожара, сентябрь 1859». Настроив объектив, я увидела до боли знакомый пейзаж.
Улицы тонули в клубах черного дыма. Ярким пламенем были объяты башни. Как в преисподней.
Наконец мне удалось уснуть, а над моей головой занимался огнем Шиол I.
– Пейдж, проснись.
Только не это! Для ночной побудки еще слишком рано. Меня вдруг бросило в жар. Я заворочалась, перевернулась на спину.
– Страж?
В ответ послышалось деликатное покашливание.
Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной Джекса.
– Нет, соня. Кошмар закончился. Ты дома. – Его дыхание отдавало чем-то странным, но запах заглушала смесь белого «Мекса» и табака. – Во сколько ты вернулась, милая?
Спросонья я не сразу сообразила, о чем речь, но вскоре опомнилась.
– В пять, как и договаривались.
– Элизу видела?
– Нет. А который час?
– Почти восемь. И на рынке она не появлялась… – Джекс выпрямился. – Ладно, поспи. Если будут новости, разбужу. – Он вышел, плотно затворив дверь.
Я моментально вырубилась, а очнулась в полной темноте от криков. Препирались двое.
Я зажгла лампу и подобралась, готовая в любой момент бежать в укрытие.
– …Законченная эгоистка! Из-за нее нас…
Голос принадлежал Надин. Я посидела, вслушиваясь, но не уловила в ее словах паники, только злость и раздражение.
Звуки ссоры привели меня на первый этаж. Там были Надин и Зик, по-прежнему в парадных одеяниях. В уголке скорчилась Элиза, ее золотистые кудри свалялись в паклю, веки припухли.
– В чем дело? – испугалась я.
– Спроси ее! – рявкнула Надин. На левой щеке у нее наливался синяк. – Вперед!
Элиза старательно избегала моего взгляда. Даже Зик смотрел на нее с нескрываемой злобой. Его нижняя губа походила на лопнувшую виноградину.
– На рынок заявился Гектор со своей шайкой. Все пьяные в дым. Начал спрашивать про картины. Подлетели еще четверо, стали говорить, что мы торгуем липой. – Зик поморщился и машинально схватился за ребра. – Короче говоря, Гектор конфисковал Шампаня, якобы на экспертизу. Другой товар тоже отняли. Мы пытались им помешать, но…
– У вас не было шансов. Двое против девяти, – успокоила я, хотя на душе кошки скребли.
Ситуация складывалась щекотливая. Филипп совсем скиснет, когда узнает, что его картину украли. Но это полбеды. Вот если покупатели обнаружат подделку!.. Картины мы старались продавать либо контрабандистам, которые чихать хотели на их подлинность, либо приезжим. Если нас разоблачат, Джекс будет в ярости.