, юных красавцев воинов, лениво облокотились на свои пики и наблюдали за Сондрой с неподдельным интересом. Кто-то играл на простой деревянной флейте всего несколько повторяющихся нот навязчивой мелодии. Здесь же росли цветы: нанди с темно-зелеными листьями и огромными алыми цветками, белый жасмин, похожий на кусочки упавшего облака, желтое хинное дерево с горчичного оттенка лепестками. Летали птицы, словно яркие пятна на фоне серовато-коричневого ландшафта: золотогрудые скворцы, маленькие белогрудые вьюрки с рубиновыми головами, а на термитнике высотой в рост человека уселась лимонного цвета барбетка.
По светлой траве шла маленькая группа оживленных людей, ведомая старым вождем масаев, который держал в руках rukuma, небольшую черную дубинку, символ своей власти. За ними шагали семь высоких и красивых девушек, перекинув через плечи коричневые кожаные накидки, которые не прикрывали полные соблазнительные груди. Проходя через толпу, они смеялись, целовались, подпрыгивали, пели и восторженно общались со всеми. Дерри объяснил, что это olomal, незамужние девушки, пребывающие в состоянии физического и душевного блаженства. Они слились с толпой, ища благословений, удачи, надеясь на плодородие и любовь. Среди них выделялась одна — высокая девушка с миндалевидными манящими глазами. Она явно нацелилась на Дерри — танцевала для него и нараспев произносила слова, вызывая одобрительные улыбки в толпе.
Когда вождь что-то сказал Дерри и тот рассмеялся, Сондра спросила Каманте, о чем идет речь.
— Вождь говорит, что она положила глаз на Дерри. Он ей нравится. Желает ли он ее?
Сондра видела, что Дерри улыбнулся и покачал головой, после чего группа масаев двинулась дальше по высокой траве, из которой они появились. Ветер уносил их первобытную песню.
На ужин ели консервированную говядину и сухое печенье. Затем наступил период отдыха, после которого все пораньше отправятся на боковую. Пять членов экспедиции устроились под главной палаткой, охранявшей их от насекомых, водители играли в карты, преподобный Торн завел с Дерри беседу об африканской политике. Сондра сидела в стороне, пила кофе и смотрела на небо сквозь сетку.
Ее существо наполнило странное ощущение, будто она подошла к концу длинного пути.
Наконец она пожелала всем спокойной ночи и пошла к своей палатке. Сидя среди коробок с лекарствами и перевязочным материалом, она при свете лампы расчесала волосы. Услышав приближающиеся шаги, Сондра подумала, что это преподобный Торн направляется к своей койке под деревом. Но раздался голос Дерри: