Рут никогда бы не нашла связь между горшками и этим жилым домом, если бы Арни не оставил визитную карточку в кармане своей рубашки. Рут обнаружила ее во время стирки. На визитке с помятыми краями значилось: «Анджелина. Искусство коренных американцев». Рут пришло в голову внимательнее осмотреть горшки, но она пожалела об этом, когда обнаружила то, что хотела узнать: все горшки были сделаны Анджелиной.
Однако есть ли тут какая-то связь? Она не была уверена в этом. Один из горшков пришел в коробке, на крышке которой значилось название галереи искусств. Рут тут же решила найти эту галерею, но гордость остановила ее. Доктор Рут Шапиро не опустится до того, чтобы шпионить, она не позволит себе оказаться в трясине беспочвенных подозрений. У Арни роман? Не похоже. Ей надо было лишь прямо спросить его, к кому он ходит в тот жилой массив, и выяснилось бы, что там происходит нечто безобидное, вроде собрания учащихся курсов, пожелавших обсудить только что прочитанную лекцию. Что там говорил Арни о своих курсах? Чем они занимаются? Рут не смогла припомнить.
Он поступает несправедливо, так осложняя ее жизнь, сейчас, в столь решающий момент. Ей приходилось решать другие задачи — разбираться и анализировать все составные части собственной жизни и выяснять, что Оставить, а что выбросить. Это было все равно что наводить порядок в шкафу, который не открывали много лет. С помощью Маргарет Каммингс она могла бы сделать это, но при условии, что Арни не будет ее подводить.
Ее глаза остановились на письме в рубрику «Спросите доктора Рут». Оно было от Мики. Новое сообщение о том, каких успехов она добилась в лечении Сондры.
Дефекты разгибательных мышц сведены к минимуму посредством пересадки сухожилия от четвертого пальца ноги на второй палец руки. Я также восстановила соединительные ткани между третьим и четвертым пальцами рук пересадкой сухожилия с третьего пальца. Я буду держать руку в шине на протяжении трех недель, после чего шину можно будет снять и, бог даст, восстановится значительная часть подвижности.
Хотя гнев Рут распространялся на все: детей, мужа, старых друзей, даже птиц, летавших над головой, — она признала, что Мики действует смело. Страдания Сондры тоже производили впечатление: многочисленные хирургические операции, неподвижное состояние, когда половина тела скована гипсом, бесчисленные швы и инъекции, разрезания и зашивания… Оставалось лишь дивиться и молиться об успехе.
В некотором смысле Рут завидовала им. Мики и Сондра четко обозначили пределы возможного, их цели были ясны, узнаваемы. К тому же обе работали вместе, в паре, как старые подруги, чего Рут не испытывала неизвестно с каких пор. С тех пор как в своей студенческой квартире по очереди мыли посуду.