Рут оглядела палату, которой, как она догадалась, хотели придать веселый вид: стены обклеены бледно-желтыми обоями с маргаритками, занавески вокруг каждой койки разрисованы лимонами и ананасами, к двери запасного выхода липкой лентой был приклеен плакат, на котором дети ловили бабочек. Однако дух больницы преобладал: ослепительный, ярче дневного свет, блестевшие хромом кровати, крахмальные простыни, линолеумный пол, — везде царила атмосфера лечебного учреждения. Рут сама удивилась неожиданно пришедшей в голову мысли: «Я никогда не буду рожать в подобном месте».
Снова взглянув на Ленору, Рут увидела на ее грустном лице немую мольбу и поняла, что девушка хочет узнать, кто она такая, но боится спросить. «Всегда представляйтесь врачом, — наставлял доктор Манделл, — это добавит пациенту уверенности».
— Привет, я доктор Шапиро.
Когда на лице Леноры мелькнуло удовлетворение, Рут кольнуло чувство вины: «Пожалуйста, не доверяй мне, я понятия не имею о том, что сейчас происходит».
— Доктор, мне страшно, — прошептала девушка.
— Так бывает, — сказала Рут, погладив ее плечо. — Это можно понять. Наверно, ты рожаешь впервые?
Какой глупый вопрос!
— Да.
Ленора взглянула на живот, который прикрыла руками, и, видно, хотела еще что-то сказать, но не знала, как это сделать.
— Ты одна? — ласково спросила Рут.
Ленора подняла голову:
— Да! У меня никого нет. Когда я сказала своему парню, что забеременела, тот удрал. Думаю, он сейчас в Сан-Франциско. Понимаете, мы, ребята, дружили группой. Но мы с Фрэнком жили парой. Я не спала с кем попало. Когда он ушел, группа распалась.
— Где ты живешь сейчас?
— Тут, совсем рядом.
— Где твоя семья?
— Осталась на Восточном побережье. В прошлом году я путешествовала по стране автостопом. Это было далеко отсюда. И вдруг я встретила Фрэнка и решила поселиться где-нибудь. Однако он оказался дрянью.
— Мне очень жаль, — пробормотала Рут. — Но теперь у тебя, по крайней мере, будет ребенок.
— Да…
Их разговор прервали два мужских голоса, Рут повернулась и увидела, как вошли двое мужчин в зеленом. В одном она узнала врача, который совсем недавно принял роды с помощью акушерских щипцов. Перед его одежды был испачкан кровью.
— Говорю тебе, я даю моим девочкам скополамин, — сказал он, и оба направились к койке Леноры. — Девочки могут рвать и метать, вести себя, словно маньяки, во время родовых схваток и родов, но когда все кончается, они ничего не помнят. И они благодарны мне за это. Все без боли, и девочки не помнят, как родили… Хорошо, вот стационарная пациентка. Юная первородящая, пять сантиметров. Привезли по скорой. Случаи, подобные этому, надо обязательно проверять на венерические болезни.