Одним изящным, плавным движением он разрезал кожу и жировой слой, и Мики тут же вложила марлю в рану. Когда марля пропиталась кровью, она вынула ее и вложила вместо нее другую. Доктор Хилл ничего не сказал. Его руки застыли. У Мики в голове начало стучать, пока она вытирала, выбрасывала, хватала новую чистую губку, снова вытирала и снова выбрасывала. Она уже собиралась вставить новую свежую марлю в рану, как доктор Хилл сухо заметил:
— Полагаю, вы собираетесь продолжать это до тех пор, пока пациент не скончается от потери крови? Промокните кровь, мисс Лонг, и, черт подери, не мешайте мне сделать прижигание!
Он взял инструмент, похожий на шариковую ручку, с иголкой на одном конце и электрическим шнуром на другом. Приложив иголку к разным точкам, откуда шла кровь, доктор Хилл оставил вдоль раны тропинку из обуглившихся точек. Это заняло несколько минут, и Мики сообразила, что следует делать: она видела, куда движется рука доктора Хилла, и промокала прямо перед ней, быстро снимая кровь, чтобы врач видел следующую точку кровотечения и вскоре, будто по мановению волшебной палочки, губке было нечего впитывать, а открытая рана осталась розовой и сухой.
— С этого момента, мисс Лонг, вы все время будете держать в руках зажим. Если после рассечения тканей откроется большое кровотечение, вам следует тут же наложить зажим. Держите руку открытой — вот так.
Она выполнила указание автоматически, и зажим твердо лег в ее ладонь. Мики машинально подняла левую руку, чтобы удержать инструмент, а пальцы просунула в кольца. С молниеносной скоростью доктор Хилл выбросил руку и крепко ударил ее по левой ладони.
— Мисс Лонг, никогда не пользуйтесь двумя руками. В хирургии не должно быть лишних движений. Держите руку вытянутой, и сестра передает инструмент в том положении, в каком он используется. Никакой возни, и только одной рукой. Повторите еще раз.
Подавив негодование, Мики опустила кровоостанавливающий зажим и протянула руку. Сестра снова вложила в нее зажим и… снова ее вторая рука машинально поднялась. На этот раз доктор Хилл использовал первый зажим, чтобы ударить девушку по руке. Удар получился больным, жгучим, прямо по костяшкам пальцев.
— Еще раз, — приказал он.
Негодуя, Мики смотрела ему прямо в глаза. Бросив зажим, она вытянула раскрытую руку, почувствовала, как инструмент удобно лег на ее ладонь, и, превозмогая себя, одной рукой просунула пальцы в кольца. Но инструмент выскользнул у нее из руки, упал на стерильные занавески, соскользнул с них и со звоном полетел на пол.
— Снова, — приказал Хилл, холодным, жестким взглядом сверля ее.