Прежде чем она успела спросить о его силе, на колени запрыгнул пушистый котенок Агнесса протянула руку, чтобы погладить серо-полосатую спинку, но схватила лишь воздух. Котенок довольно заурчал, а потом растворился в пространстве.
Агнесса ахнула, а Риган приподнял брови.
— Иллюзия.
Жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Возможно, ей стоило сразу отказаться от работы с подвеской или вызвать полицию, когда схватили Бена, но тогда она никогда бы не узнала Ригана. Не увидела бы его настоящим. Когда она поняла, что влюбилась? Когда увидела, как жизнь покидает его? Или же когда очнулась и почувствовала боль Эванса, как свою?
Сердце кольнуло. Думал ли он о ней? Что чувствовал, обнимая?
Агнесса боялась спросить, поэтому просто пристально смотрела на него. Ей бы в способности чтение мыслей — всяко больше пригодится! Тем более что учиться целительству у подручных Дариана она не намерена: ей не хотелось иметь с ними ничего общего.
— Поначалу я тоже решил, что у меня винтики расшатались, — признался Риган, — там, в Мюнхене. Сначала я увидел световое шоу, а потом создал свою первую иллюзию.
Почему-то в его словах слышалась недосказанность. Агнесса же обрадовалась возможности перевести мысли в другое русло.
— Что это было?
— Я и не разглядел толком.
Эванс откинулся на спинку стула и смотрел через ее плечо.
— Мне страшно.
— Солнышко, они не причинят тебе вреда. Но сделают все, чтобы ты захотела остаться. — Он внимательно посмотрел ей в глаза. — В ближайшее время ты столкнешься с такими обходными маневрами, о которых и подумать не могла. Не позволяй с собой играть, что бы ни случилось. Помни, что выбор только за тобой. Ты справишься.
— Но ты согласился. Почему?
Агнесса не была уверена, что выстоит перед натиском измененных. Сегодня с Клотильдой она превзошла себя, но второй такой встряски она не выдержит. Что, если они используют Ригана, чтобы заставить ее учиться и работать на них?
— Когда на меня вышли, мне было плевать, чем заниматься. Я был одинок, бродяжничал и впадал в крайности. Я был измененным, но у меня не было ни гроша на будущее, хотя в юности я себе поклялся, что никогда не стану зависеть от чужих прихотей, что у меня будут деньги, богатство и имя. — Риган облокотился о стол. — К сожалению, я поздно понял, что так или иначе ты все равно остаешься на крючке: пути назад уже не было. За красивую жизнь и тайные знания нужно платить, да и миллионы с неба не падают. Тебе решать, хочешь ли ты такой жизни.
Он говорил будничным тоном, как о чем-то незначительном, мелком и далеком. Представить, что Эванс добился всего сам, было легко. Он обладал невероятным обаянием, силой воли и гибкостью. Он смеялся над невзгодами, а то, над чем другой мог убиваться годами, отпускал легко и изящно, как и колкие фразы, которыми бросался направо и налево. Казалось, в жизни нет ничего, что может его зацепить, и только недавно Агнесса поняла, что его попустительство наносное. Всего лишь маска, за которой удобно прятаться и выжидать. В этом они были похожи.