Послышался шорох — Конфетка опустилась на пол, и Риган прикрыл глаза, вспоминая. Ему нужно было представлять, как она выглядит, чтобы создать правдоподобный образ. Присутствие металла давило и мешало сосредоточиться, но память, изодранная болью, все-таки нарисовала до смерти перепуганную Лорин на полу. Растрепанные, спутавшиеся волосы, ссадина на подбородке, белая полупрозрачная туника перепачкана и разорвана на плече, обтягивающие черные брюки, серебристые ботинки и серьги-кольца. Он не пробовал одновременно держать куклу и прятать человека, тем более в таком состоянии, но придется рискнуть. Когда Мила и ее команда покинут это место, Лорин останется просто спокойно выйти из камеры и добежать до ближайшего полицейского участка. Никто не закрывает на замок пустоту.
— Всегда мечтала умереть с тобой вместе. Романтика!.. — В язвительном голосе Конфетки звучал завуалированный страх.
Он сдавленно втянул воздух: неудачно ссутулился, и сломанные ребра незамедлительно дали о себе знать.
— Со мной всяко лучше, чем без меня. Я тебя вытащу.
— Ха-ха.
— Доверься мне.
Он покосился в сторону коридора — видеокамеры мертвы, поблизости никого, кроме них двоих.
— Когда все закончится, найди Уварову и…
Риган хотел попросить рассказать Агнессе про Мюнхен, что его первая бессознательная иллюзия была ею, но передумал. Он надеялся, что чувствующая поймет: его уверенность — не пустое бахвальство. Поймет и, когда увидит рядом свою точную копию, не начнет делать глупости.
— И пригласи в кафе. По-моему, она без ума от тебя — знаешь, эти девчачьи тонкости.
— Это серьезно, Эванс. Ты влюбился, что ли?
— Может быть.
Послышались быстрые шаги. Их трогательную беседу прервала Мила, которая влетела в камеру вихрем, с силой впечатала его в стену и без разговоров всадила в плечо укол. Под кожей растекся огонь, и она резко выдернула шприц.
— Ай, мадам, вы совсем озверели?! — почти искренне возмутился Риган, потирая больное место. Оставалось надеяться, что ей не пришло в голову избавиться от него так экстравагантно.
Теперь уже никаких сомнений в родстве Дюпона и Монстры не возникало. Чтоб Тома непрестанно вертелся в могиле вокруг своей оси за все, что он сотворил. В частности, за Милу.
— Все еще рассчитываешь на своих?
На допросе она говорила о Новой Полиции со знанием дела, что может означать только одно: в нее все-таки проросли корни старого-недоброго Ордена. Случилось то, чего Риган опасался изначально. Кто-то из подчиненных Шеппарда пронюхал о прошлом начальства, и этому кому-то такой расклад не по душе.
— Я уж думал, не спросишь. Страшно стало?