Я рад был бы сказать, что вовсе не боюсь, но, увы, врать было бесполезно, Том читал меня, как открытую книгу.
«А теперь нужно будет отойди подальше, — велел он, — лучше за колонну.»
— Ты что задумал? И… — договорить я не успел, Том перехватил контроль над моим телом и что-то длинно прошипел, сперва повелительным, потом извиняющимся тоном.
Василиск вскинулся было, но тут же снова опустил голову и испустил длинное задумчивое шипение. Затем добавил что-то уже просительным тоном, интонации-то я различал. Том ответил утвердительно, заставил меня протянуть руку и погладить змеюгу по тупорылой морде, а потом отойти за колонну.
Василиск прошипел что-то на прощание, застыл ненадолго, а потом… Потом извернулся и всадил длиннющие ядовитые клыки себе в спину…
Тут я понял, что совет Риддла убраться подальше пришелся как нельзя кстати: громадный змей бился и извивался так, что едва не снес пару колонн. Сколько длилась его агония, не могу сказать, времени я не засекал, просто засел в дальнем углу зала за колонной и ждал, пока перестанет содрогаться пол.
Том молчал, но был рядом, я ощущал его огорчение и сожаление, но в то же время чувствовал, что иначе, как приказать василиску убить самого себя, он поступить не мог. Не только потому, что его волновали гибнущие ученики, это было далеко не на первом месте. Он явно опасался: тот, второй змееуст, поняв, что убийства не продолжаются, решит проверить, в чем дело. И мало того, что отдаст приказ заново, так еще и узнает о том, что кто-то отменил первый. А подставляться нам было нельзя…
«Том, — подумал я, — нападения продолжатся, верно? Мы уже наловчились работать с этим твоим порошочком.»
«Верно мыслишь, — усмехнулся он. — Кажется, всё. Поди, проверь.»
Ух, как мне не хотелось выбираться из укрытия! Но не сидеть же там до утра?
На цыпочках я подкрался к василиску — тот не подавал признаков жизни, смертоносные глаза затянула мутная пленка, и он не пошевелился, когда я осторожно попинал его тушу.
«Мертв, — заключил и Том. — Ты еще не снял перчатки? Отлично. Тогда выломай-ка у него клыки. Я подскажу заклинание, чтобы не возиться.»
— Это еще зачем?
«Пригодятся, — туманно ответил он. — Есть у меня кое-какие подозрения. Готов? Теперь заверни их во что-нибудь, хотя бы в мантию, да как следует, чтобы не напороться! И спрячь подальше, главное, чтобы я с ними не соприкасался.»
— Почему? — спросил я. Для надежности я надел на каждый клык, в смысле, на острие по перчатке (хорошо, что у меня была пара запасных), а потом замотал в потерявшую всякий вид мантию и убрал на дно неподъемной сумки.