Камень в моем животе заметался как испуганный кролик. Слава богу, в этот момент все смотрели на тебя, а не на меня. Мне казалось, что я покраснела как рак.
– Доброе утро, Лукас, – поприветствовал тебя Гораций. – В поход ходил?
Благословенный Гораций! В нем было столько силы и мудрости, что досужие сплетни его не интересовали. Доктор Бранд не стал с тобой здороваться.
Я оглянулась посмотреть, как ты реагируешь на его холодность, но ты, похоже, ее просто не заметил. Твои глаза, не отрываясь, смотрели на меня, требуя ответа. Незаметным жестом ты показал на одеяла, молча спрашивая: это ты сделала?
Мое лицо может стать таким же немым, как и я сама. Но как трудно от тебя что-то скрывать. Я отвернулась и побежала вперед.
До самого поворота тропинки я чувствовала, как твой взгляд прожигает дырку в моей спине.
Мама уже напоила Даррелла виски и разожгла огонь. На углях стояли и кипели все кастрюли, которые были в доме.
– Прекрасно, – сказал доктор Бранд, заметив колоду для рубки дров и корзину, которую мама поставила у кровати Даррелла.
Когда нужно, мама умеет быть твердой.
Раздался стук в дверь, и на пороге возник ты, на этот раз без Джипа.
Я когда-нибудь научусь не краснеть каждый раз, как тебя вижу? Все грехи наказуемы. Неважно. Оно того стоило.
Ты уже окончательно проснулся, был причесан и аккуратно одет.
– Я подумал, что вам может понадобиться помощь, – сказал ты Горацию и доктору Бранду.
– Отличная мысль, – проговорил кузнец. Только доктор продолжал молчать. Глаза у тебя были как у ребенка, ищущего родительского одобрения. Ты оглядел комнату, потом твой взгляд остановился на мне. Ты явно был смущен. Мне нестерпимо захотелось рассмеяться. Но в такой момент это было бы несправедливо по отношению к моему брату.
Доктор Бранд отвернулся от тебя и открыл чемоданчик. Это скупое выражение его согласия тебя вполне устроило.
Мама похвалилась, что Даррелл полностью отключился. Доктор возился со своими медицинскими инструментами, изучая и подтачивая страшные изогнутые лезвия. Гораций положил свой тесак в очаг и медленно поворачивал его в пламени, как будто жарил фазана. Ты снял кожаный ремень и отдал его Мелвину. Тот очень туго стянул им бедро Даррелла у самого паха, вложил деревянный брусок ему в рот и убедился, что зубы Даррелла его крепко сжимают.
Наконец, когда все приготовления были закончены, доктор Бранд посмотрел на нас с мамой.
– Вам, женщины, лучше подождать на улице, причем как можно дальше, чтобы не слышать.
– Я смогу это перенести, – сказала мама, выпрямив спину. У нее была царственная осанка и фигура молоденькой девушки. – Мне необходимо быть с моим сыном.