Она была великолепна. Мелвин Бранд отвернулся. Наверняка он вспомнил свою жену.
– Я пришел к вам по собственной воле, миссис Финч, – проговорил он в стену. – Я не возьму с вас никаких денег. Но за это я хочу, чтобы вы выполняли мои условия. Нам всем здесь не хватало еще вашего обморока или истерики.
Мама глубоко вздохнула, но наша бедность перевесила ее гордость. Развернувшись на месте, она вышла из комнаты, а я следом за ней.
День выдался пасмурным, облака были густыми и низкими. Ветер гонял последние осенние листья по пастбищу.
Мама направилась в сад. В нем уже ничего не росло, кругом одни сухие стебли и корешки оставленные в земле на весну, лишь небольшая грядка капусты и моркови, оставленных на семена. Мама собирала семена, ссыпая их в карман, выдергивала ненужную ботву и бросала ее на землю. Я присоединилась к ней.
Крик Даррелла заставил остановиться нас обеих. Мама схватилась за ручку мотыги так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Мы отошли на самый край нашего участка на границу с лесом и, не сговариваясь, стали собирать трут в карманы фартуков.
Даррелл кричал не переставая, но мы были так далеко, что ветер почти заглушал его крики. Казалось, он опять стал маленьким и хнычет, чтобы ему дали корочку хлеба. Так просто этого не заметить.
Я сосредоточилась на собирании сухого хвороста и стеблей травы, достаточно жестких и ломких, шишковатых еловых веток, которыми лучше всего разжигать очаг.
Карманы фартуков наполнились, и мы с мамой переглянулись. Каждая из нас ждала, что другая предложит отнести нашу добычу в дровяник. Никто не хотел оказаться близко к дому. Если уж ей запретили к нему приближаться, она так и сделает.
Потом мы услышали звук топора, вонзающегося в дерево, и истошный вопль, страшнее которого не было ничего.
Мама бросилась к дому, кинув собранное на землю и на ходу развязывая фартук.
Вопль не стихал. Я пошла за ней, не бросив своей ноши.
Ты встретил маму на пороге и попытался не пустить ее в дом. Твое лицо покраснело от жары, а на рубашки виднелись следы крови.
Она толкнула тебя, но ты стоял как стена. Она стала колотить тебя кулаками, но ты даже не сдвинулся с места.
Откуда-то из живота во мне стала подниматься дикая злость. Я злилась на тебя.
Вопль Даррелла постепенно перешел в жалобные рыдания.
Моя злость не находила выхода. Кто ты такой, чтобы не пускать мою маму в ее собственный дом, чтобы утешить собственного сына. Я подошла к дому и бросила на землю свою охапку хвороста.
– Это ужасно, миссис Финч.
Не нужно повышать на нее голос.
– Бранд обрабатывает рану. Нам нечем облегчить Дарреллу боль. Но другого выхода нет.