Я могла лишь смотреть на нее. Представляю, какое глупое у меня в этот момент было лицо. Я и сама не могла понять, что удивляло меня больше всего: ее доверие или то, что она предпочла тебя Леону. Но я была рада – рада – рада этому!
В глазах Марии сверкнули слезы.
– Так что ты теперь понимаешь, Джудит, я на самом деле такая плохая, как все говорят.
Действительно. Я засмеялась. Видела бы она меня той ночью несколько дней назад…
– Ты – человек, от которого ничего не скроется. И совсем не полусумасшедшая, как считают многие. Мы обе это знаем. Ты и раньше была умнее многих, хотя и не болтала, как остальные девчонки.
Мария, заметив, что я шью, достала свое вязанье. Это были носки, наверняка для мужа.
– Правда симпатично? – спросила она. – Какие у тебя мелкие и ровные стежки, Джудит. Научишь меня? Это у тебя охотничья сумка?
Я покачала головой. Марию не удовлетворил мой ответ. Смогу ли я заставить себя говорить? Прежде чем издать хоть один звук, я несколько раз сделала движения губами, чтобы потренироваться. Вернее, я считала, что у меня получится именно такой звук.
– Книга, – сказала я. Голос скрипел, я говорила в нос, но слово получилось довольно внятным.
Мария улыбнулась.
– Сумка для учебников!
Я кивнула.
– Для брата?
Я снова кивнула.
Она вернулась к вязанью, искоса посматривая на меня.
Интересно, о чем она думает? Похоже, ее совсем не испугали мои попытки заговорить. Маме об этом знать необязательно.
– Заходи ко мне почаще, Джудит, – сказала Мария. – Иногда мне бывает так одиноко, ведь Леон целыми днями работает. – Она с удовлетворением оглядела свой дом. – Как хозяйка этого дома, я могу приглашать к себе, кого захочу. Так что, пожалуйста, Джудит, приходи. Обещай мне!
Она хочет, чтобы я вернулась. Она имеет полное право звать к себе любую женщину или девушку, чтобы скрасить одиночество. Она ждала моего ответа. Я кивнула.
Теперь куда угодно, только не домой. Ветер был попутным, и ноги легко несли меня по утоптанной тропинке.
Друг. У меня действительно появился один друг?
Не слишком много, но для меня больше чем достаточно.
Я не могла понять, почему она выбрала именно меня, но повода сомневаться в ее искренности не было.
Я ей нравлюсь. Она хочет, чтобы я снова к ней пришла. Мне не хотелось испытывать судьбу, выясняя причину. Только красавица и умница Мария Джонсон, теперь Картрайт, может рискнуть общаться со мной.
А что я могу ей предложить взамен? Только мое молчаливое присутствие. Я могу слушать.
Скорее всего, не только это. Ей неважно, что у меня нет языка, и не интересует, что думают про меня остальные.