Так мы и жили - я писала романы, а он… Он меня удивил. Спустя год после переезда Люк открыл небольшое кафе-кондитерскую, где готовил восхитительные десерты - торты, пирожные, кексы, вафли, конфеты и прочие всевозможные сладости. Я набрала несколько лишних килограммов в тот период, когда мне приходилось дегустировать все, что он готовил, но провела немало приятных минут на его кухне. Было удивительно интересно наблюдать за его большими мужскими руками, создающими хрупкие шедевры в виде малюсеньких розочек из крема или тончайших рисунков из быстро застывающей карамели.
- Моя мама, - сказал он однажды, помешивая сладкий сироп. - Была шеф-поваром в одном из лучших ресторанов нашего города.
Я сидела, подперев рукой подборок и боясь перебить, потому что знала, что мой гигант не любит много говорить. Еще ни разу Люк не рассказывал о своей семье, поэтому было жутко любопытно.
- Сколько себя помню, торчал вместе с ней на кухне, мечтая о собственной кондитерской. Даже получил диплом повара-кондитера.
Он замолчал, привычным жестом потер шрам от пули на груди через футболку и продолжил готовить, как будто меня нет.
- А потом? - не выдержала я, прерывая затянувшуюся паузу.
- Потом? - В серебристых глазах промелькнула привычная усмешка. - Потом я стал идиотом и не придумал ничего лучше, как выбросить дурацкую мечту из головы и пойти служить.
- А где ты служил?
- ВМС, - просто ответил Люк и поставил передо мной тарелку с очередным восхитительным творением. - Вот, попробуй. Думаю, это тебе понравится.
- Мне все они нравятся. Из-за тебя я превращаюсь в толстуху.
Люк только едва заметно улыбнулся и сунул мне в руки десертную ложку.
Я ходила в его кондитерскую почти каждый день. Усаживалась за свой столик в углу, открывала ноутбук и писала свои книги, пока в глазах не начинало двоиться, а пальцы не теряли чувствительность. Он периодически ставил передо мной чашку с горячим ароматным кофе и какой-нибудь эклер, к которым я питала особую слабость, иногда заглядывал через плечо, что-то хмыкал себе под нос и уходил. Но никогда не говорил, что думает обо всем этом. На самом деле мне это было не важно. В тот период важность была лишь в одном - у всех моих историй должен быть счастливый конец. Я погружалась в мир фантазий, мир любви, интриг и предательств, но обретала покой только тогда, когда справедливость была восстановлена, а добро побеждало зло. Любой психолог бы сказал, что я пытаюсь переписать свою жизнь - это было очевидно даже для меня. Даже свой первый роман, в котором описывалась моя собственная судьба, я сделала со счастливым концом. Героиня, заточенная злодеем в башне, осталась в итоге со своим принцем на коне. Эту книгу опубликовали второй по счету, но она по праву стала лучшей из пяти романов, что были мною написаны. На самом деле, если ты бывшая жена известного миллиардера, обладающая связями в самых высших кругах и имеющая огромную сумму денег на счету, не так сложно быть писателем, находясь даже за пределами своей страны. Тебя начнут публиковать просто ради твоей известности.