Рейчел добралась до вершины скалы. Он мог наблюдать за ней только краем глаза, потому что все его внимание было приковано к горизонту. Птицы вот-вот должны были вернуться.
Они с Рейчел договорились, что она просто прижмет край футболки к верхнему краю скалы камнями, но вместо этого она открепила от ремня палку, привязала к ней порванный рукав футболки, воткнула ее в расщелину и начала спускаться.
В этот момент на горизонте появилась темная тень.
— Рейчел…
— Уже иду.
Она уже отошла от того места, где поставила флаг, и Финн выругался. Ей нужна палка. Она взяла ее, чтобы защищаться ею от птиц, но вместо этого сделала из нее древко флага, чтобы закрепить его повыше.
Он попытался немного подняться, чтоб ей помочь, но под его весом выветрившийся склон снова начал осыпаться.
— Поторопись! — отчаянно крикнул он.
— Веришь ты мне или нет, — весело прокричала в ответ Рейчел, — но я тороплюсь.
Она двигалась недостаточно быстро. Птица уже увидела ее и, пронзительно крича, приближалась к ней.
Финн подбросил вверх камень. Он, конечно, не попал в птицу, но она повернула в сторону и сделала круг.
Он бросил еще один камень. Еще и еще.
Наконец, когда Рейчел оказалась на уровне его плеч, он схватил ее и отнес в их убежище, где еще долго держал ее в объятиях.
Рейчел оставалась в объятиях Финна не ради себя. Ради него.
Утром она прижималась к нему, потому что очень испугалась, но сейчас это он был напуган и нуждался в успокоении. Поэтому она не должна думать о том, как ей хорошо в его руках. Не слушать стук его сердца.
Нужно думать о чем-нибудь другом. Например, о том, что у нее болят ноги.
— У меня болят ступни, — пробормотала она, и он крепче прижал ее к себе, после чего неохотно отстранился. — Мне нужна обувь.
Ему она тоже не помешала бы. Он избавился от своих ботинок в море, чтобы они не мешали плыть. После тщетных попыток забраться на скалу его ступни кровоточили. Что уж говорить о нежной женской коже?
— Дай посмотрю, — сказал он, и Рейчел, сев по-турецки, стала изучать исцарапанные подошвы своих ступней.
— Ой! Твои выглядят так же?
Прочитав его ответ на его лице, она поморщилась:
— Ты пытался забраться три раза!
— А ты попыталась всего один раз, и тебе удалось.
— Да, и теперь я даже не могу тебе поплакаться.
— Зато ты можешь смотреть на свой флаг.
— Да. — Она подняла глаза на кусок черной материи, слегка развевающийся на ветру, и ее лицо просветлело. — Если его не сорвут птицы.
— В отличие от нас он им не мешает.
— Они к нам привыкнут. — Рейчел вздохнула: — Я бы все отдала, чтобы опустить ноги в нашу яму с водой.