Рейчел не ответила. Это был жестокий вопрос, который должен был отдалить их друг от друга. Обычно Финн прогонял с его помощью женщин, которые хотели от него больше, чем он от них, но на этот раз пожалел о своих словах сразу, как только они сорвались с его губ. Это была инстинктивная защитная реакция. Ему не нужно было отдалять от себя Рейчел. Он не хотел ее терять.
Но, возможно, он ее и не потерял. Вместо того чтобы отвернуться, она продолжала спокойно на него смотреть. Финн чувствовал себя не в своей тарелке, словно ее взгляд мог проникнуть в те уголки его души, которые он считал надежно закрытыми.
— Что ты делал ночью на палубе с телефоном со встроенной фотокамерой? — внезапно спросила она.
— Фотографировал контрабандистов.
— Ты ожидал их там увидеть?
— Э-э… да, — признался Финн, поняв, что у него нет выбора. — Пару раз по ночам корабль останавливался, когда не должен был, и я решил провести небольшое расследование.
— Кто ты? — спросила Рейчел, пристально уставившись на него.
— Финн Киннард. Кораблестроитель.
— Нет, ты не обычный кораблестроитель. Может, ты частный сыщик?
— Что-то в этом роде.
— Ради бога! — раздраженно выпалила она. — К чему эта таинственность? Ты один из тех крутых парней, которые приклеивают себе фальшивые усы и по распоряжению правительства выполняют работу, которую обычные люди могут видеть только в шпионских триллерах?
— Нет, — ответил он с улыбкой. — У меня нет фальшивых усов.
— Но что-то определенно есть, — проницательно заметила она. — Я думаю…
— Тебе не нужно думать, — мягко сказал Финн. — Мы оба прекрасно знаем, что за фасадом, который любой человек демонстрирует остальным, прячется намного больше, чем он хочет показать. Я говорю тебе правду по мере возможности.
— Но есть что-то, о чем ты мне не говоришь?
— Да, так же, как и у тебя. Я многого о тебе не знаю. Как ты смотришь на то, чтобы опустить свои защитные барьеры и рассказать мне все?
— Что ты хочешь узнать?
— Что произошло с твоим ребенком и кто разбил тебе сердце.
Финн думал, что Рейчел ему не ответит. Она долго смотрела на него, словно пытаясь его разгадать, затем вздохнула и легла. Очевидно, она пришла к какому-то выводу, но пока не была в нем уверена.
Он снова прижал ее к себе. Какое-то время она была напряжена, затем немного расслабилась и произнесла:
— Ты не до конца откровенен со мной. Почему я должна откровенничать с тобой?
— Тебе нет необходимости ничего мне рассказывать, — спокойно ответил Финн. — Я просто пытаюсь отвлечь нас обоих от оставшихся леденцов.
— Завтра на завтрак у нас будут жареные ящерицы, — сказала она, теснее прижавшись к нему, и он с облегчением понял, что продолжение допроса отложено.