И только чуть пристальнее вглядевшись в их лица, магиня почувствовала, как от внезапной слабости у неё начинают подкашиваться колени. Комната, возникшая за толстым стеклом, вовсе не была отражением столовой, где они находились, и стоявшие напротив них люди не были окружавшими её магами.
— Ох, боги… — выдохнула девушка растерянно и покрепче вцепилась в руку мужа.
Он тотчас обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе, не в силах оторвать взгляда от родового артефакта. Вернее, от людей, молча стоявших напротив них. Их становилось все больше, видимо те, кто находился в неведомо где расположенном помещении, каким-то образом передавали друг другу известие о появившемся в их зеркале изображении. И как скоро стало ясно, среди них были и путники, судя по раскрывшимся за спиной молчаливой толпы выходам их туманного пути.
Но больше всего поразил Лиарену вид незнакомцев. Бледные почти до синевы, худые и какие-то неухоженные, в простых, грубых одеждах, какие селяне надевают только на самую грязную работу. И взгляды у них были подстать одежде, потухшие, безразличные, как у безнадёжно больных.
Они покорно расступились, когда вперёд начали проталкиваться люди, пришедшие порталом, и тут уже тихо, как от острой боли, зашипел Ильтар. Лиарена перевела на него недоуменный взгляд, пытаясь сообразить, в чем дело. и нахмурилась.
Старший магистр смотрел вовсе не в зеркало, а на Экарда, и торопливо шевелил пальцами, как будто выплетая невидимую паутину. А ее отец весь подался вперёд, и так напряжённо вглядывался в стекло, словно обнаружил за ним злейшего врага, не замечая, как крутят камни посоха его побелевшие от натуги пальцы.
— Отец, — ринулась к нему Лиарена, вцепилась в его локоть и попыталась оторвать руку магистра от артефакта, — кого ты там увидел?!
Он перевёл на неё побелевшие от полубезумного гнева глаза, нахмурился, на секунду отрываясь от владевшего им чувства и тихо скрипнул зубами. А затем небрежно, как надоевшего щенка прижал к себе магиню, и снова уставился в зеркало. Лиарене ничего не осталось, как повернуть голову и попытаться внимательно рассмотреть странных людей, непонятно почему так расстроивших отшельника, но сколько она не глядела, никого хоть смутно знакомого не видела.
Тайдир встал рядом с нею и настороженно следил за происходящим, не снимая руки с рукояти меча.
— Та, которая пришла последней, — вдруг еле слышно выдохнул он на ушко жене, и она поспешила вглядеться в стоявшую почти посредине толпы полуседую женщину.
Ничего особого в ней не было, такая же мешковатая, серая одежда, как и на других, измождённое лицо, опущенные вниз уголки крепко стиснутых губ. Ее слегка прищуренные глаза непонятно какого цвета смотрели на стоящих в столовой магов с отрешённой, привычной усталостью, за которой магине виделось то ли раскаянье, то ли разочарование.