Я потер теплый золотой ободок на своем пальце. А что, если и мое кольцо… тоже, ну, того-этого? Волшебное. Поверну его, и все исчезнет, и я окажусь дома, в своей однокомнатной квартире.
Дурацкие мечты.
Брат Архей маячил возле туши, напоминая упыря, которому не терпится полакомиться свежим покойником.
— Раз-два, — негромко командовал одноглазый. — Помалу, помалу…
Дернули… кряхтя, общими усилиями стронули мертвую тварь с места, подволокли к тылу повозки.
— Как-то невежливо… с государем, — прокряхтел Рикет, поднимаясь на ноги. — Сановную особу — как бычка дохлого, ай-ай-ай!
Откинулся поддон с двумя узкими прорезями-бойницами, упал в пыль с грохотом железного листа. В клетке были люди, неявные смазанные тени. Мне показалось, пленники, но — бряцнули доспехи, и стало ясно — это команда гуляй-города, такие же солдаты.
— Эт-то еще на кой? — вспыхнул один. — Снова падаль для малефикаров? Пол вонючкой загадим! Генерал! Пущай потом ковен присылает своих отскребать живоглотову кровяку!
— Заткни хлебало, щегол! — рявкнул Болгат. — Это… кхм… Кеми-Кредигер Мэйс, наш государь! И всякого… кто… кхм… будет его… поносить… Впредь вежливей будьте, а то разобью морду.
Кое-что, однако, начало проясняться. Раскодировать бы еще подробные воспоминания Джорека о том, что он натворил в Корналии. Скелеты в шкафу моего бугая набиты плотненько, так, что и места свободного не остается.
Мертвяка начали затаскивать внутрь.
Сбоку от меня испуганно всхрапнула лошадь. Солдаты мгновенно развернулись в сторону звука, вскинули самострелы. Волосы на моем затылке встали дыбом. Я хоть и утратил тонкий нюх, но опасность чуял по-прежнему здорово.
Их мертвое величество, оставленное без присмотра, съехало по стальному поддону, отдавив кому-то ногу, свидетельством чему был приглушенный вопль:
— Ур-род!
Ткнув пальцем в направлении звука — мол, глаз да глаз, ребята! — Болгат подвел лошадь к поддону, свесился и двинул кулаком в нос строптивцу:
— Не сметь. Больше. Так. Про. Государя.
Бедняга-солдат осел в пыль, одной рукой он держался за нос, другой — за ногу, отдавленную живоглотом.
Я поежился. Генерал скор на расправу. Хорошо, что мои инстинкты не велели особенно рыпаться, иначе и меня бы погубил.
Лошадь снова всхрапнула. Потом заржала чуть слышно. Один раз, словно предупреждая седока.
Опасность! Рядом — опасность!
Я огляделся. Ага, вот оно!
За обочиной световой круг разбивался о клубящуюся стену глейва. И там, за кругом, двигалась какая-то тень. Она то пропадала, то вновь приближалась к очерченному светом пространству, на грани видимости, как недавно живоглот. У самой кромки света на миг четко проступал силуэт, вроде бы человеческий, но с ужасно тонкими конечностями, покатыми плечами, удлиненной шеей и неестественно большой головой. Движения были порывистые, рваные, какие-то нелепые, будто у марионетки, которую водит ребенок.