Но вот колымага выровнялась, качнулась в другую сторону, и маленький вор подкатился к моей лавке. Перевернулся на спину и уставился на меня блестящими маслинами глаз:
— Так как насчет перемирия? Будет или нет? А?
Вместо ответа я втащил его на лавку.
— Верное решение, — кивнул Проныра. — Вижу, любезный Джорек, ты парень с головой. Слушай, сейчас мы наверняка завалимся, а потом…
— Брат Архее-е-ей!
Позади что-то бабахнуло, меня окатила волна горячего воздуха. Одновременно Торке натянул вожжи, клетка содрогнулась: под лязг железа и скрип дерева гуляй-город начал останавливаться, ощутимо забирая вправо. Шальное ржание коней смешалось с воплями всадников, они пролетели мимо, чертя фонарями путь в сером слоящемся тумане.
Я повернулся и охнул, перебежал на другую сторону. За мной устремились Рикет и караульщики.
— О, Спящий!
Уцелевшие конники были рядом, метрах в десяти от клетки. Неподалеку от них здоровенным оранжевым клубком билось пламя. Оно не выбрасывало языков, только суетливо выпячивалось там и тут, как взбесившееся солнце, заключенное в гибкую прозрачную оболочку. И оно висело над землей. Покоилось на неподвижных лошадиных ногах. Миг, два… Ноги подломились, и шар плазмы сожрал их, упав на землю без явного шума и искр. Качнувшись, он изрыгнул что-то… обугленную, всю в дыму конскую голову, намертво спекшуюся с растопыренной белесой пятерней там, где полагается быть левому глазу. Пятерню венчали загнутые когти-крючья, впившиеся в обгорелую плоть лошади.
Вряд ли это была длань лысого чародея. Мои уши начали отчаянно зудеть.
— Огроменная бука крева, — с интонацией изумленного ребенка протянул Рикет. — Сиганула на лошадь со стороны морды, испугала нашего Архея так, что он жахнул по ней квантум сатис. Предельно! Теперь, коли не загнулся, пару дней без чужой помощи даже оправиться не сумеет. Ой, дурни-дурни, зачем же вы остановились!
Я услышал жуткую вонь горелого мяса, густо перемешанную с запахом тлена, будто магия Архея сожгла гору падали. Тем временем пламенный шар начал раздуваться, одновременно по нему пошли черные пятна, затем огонь прорвал магические границы и вскинулся острыми точеными языками, испаряя глейв метра на три во все стороны и пятная землю черной копотью.
— Знатно зарядил, — повозившись на лавке, словно кот в лотке, сказал Проныра. — Магия квантум сатис, она, Лис, вычерпывает все силы чародейского организма!
Я почесал кончики ушей. Ясно уже, ясно, что уши мои — индикатор магии. Ясно так же и то, что я могу прервать зуд усилием воли. Я — хозяин этого тела, и баста. Ну-ка, уши — молчать!