Я заскрипел зубами. Рикет, шедший сбоку крадущимся шагом, в притворном изумлении отшатнулся.
— Суров, Лис!
Ага, это ты меня еще плохо знаешь, деточка. Тиха Громов добряк, но если его довести, своими новыми руками тебе голову открутит. Крэнк! Йорик отправил меня на убийство Авриса Сегретто, связав какой-то неведомой клятвой, коротышка обманул, государь пытался сожрать. Да не забыть еще красноглазого пса, который просеял мой разум, как через сито. И громолет, расстрелявший меня из болтеров. И голема. И Душелова, который неизвестно как выглядит, но — вот-вот должен настичь и предать лютой казни после неизвестного, но назначенного мне дела. А, и убийство государя, как венец всему. Убийство, ведущее на плаху! Редкая цепочка злоключений и неудач. Интересно, кому на небесах стукнуло в голову отмерить мне столько несчастий? Может, страданиями я искупаю грехи Джорека? Точно-точно, а финальная точка искупления — смерть. На плахе или от рук чудовищ, какая, в сущности, разница? Я приглушенно зарычал. Рикет зыркнул на меня и благоразумно поотстал. Чует опасность, мелкий подонок!
А что это за предназначение, о котором трепался лысый подранок? Небось, тоже послано мне во искупление, а? Или же — и оно, и все, что со мной случилось — просто цепочка случайностей? Ну нет. Это скорее похоже на спланированную игру судьбы, ломающую мою волю. Ведь сдавшийся человек — мертвец, и этот закон не отменить ни одному королю.
Улыбка раздвинула мои спекшиеся губы. Сдаться — это расписаться в собственной слабости. А я кто угодно, но только не слабак. Я сильный — и не только физически. И теперь уже не совсем легкий. Я еще побарахтаюсь. Мозги Тихи Громова и мощь Джорека помогут! А насчет судьбы и рока — об этом можно подумать как-нибудь потом. А оно будет, это потом. Обязательно.
— Умпф… п-ф-ф… — неугомонный Архей силился выплюнуть кляп.
— Веселей, остроухий! — снова пристал коротыш. — Мы уже скоро будем на месте. А правда… Все хотел спросить тебя… Уточнить один момент… Так вот, правда, что ты в Верморе после грабежа ювелира Маркюса, отбиваясь от стражи, убил десять человек и двух яджей?
О боги! Небо! Вселенная! Я не хочу больше слышать про собственные преступления! И часовню я развалил? Да пошли вы!
— Тебя повязали на пристани, ты прятался среди складов, резал ножиками стражу, прыгая с крыш, коли б не сеть, что на тебя бросили, говорят, так бы и драпанул благополучно… А вот как набросили сеть, так и присмирел малехо… Ларта! Десять человек! Яджи! До сих пор не пойму, как ты из тюрьмы выбрался… Тебя ведь казнить хотели, под стражей в темнице держали. По особому велению королевы Велерии тебе придумали пять разных казней — начиная со сдирания кожи… Маги, дескать, удержат тебя живым, пока палач, мнэ-э-э, будет разделывать тебя под орешек. И вот… Ночью перед казнью ты