Крэнк! Нет времени размышлять!
Я воткнул меч в особо прыткую гадину, другим клинком вертя мельницу перед оскаленным худыми рожами без бровей и ресниц. Так, наверное, и выглядят порочные души, если сдернуть с них оболочку благочинности и притворства.
Эпическая резня! Наверное, об этом когда-то сложат песню, чтобы исполнять ее над могилами участников. Вот только, если илоты возьмут верх, удастся ли похоронной команде найти хоть что-то пристойное для этих самых могил?
Рикет позади пыхтел, поминал Спящего и Маэта, с хряском рассекая очередного упыря. Силы в его маленьком теле было немало. Все кругом было забрызгано желтушной кровью, словно мы перебили не одну сотню тухлых яиц.
— Это… только… илоты… — между ударами сообщил маленький вор. — Спасибо… Спящему. Мелочевку осилим!
Мелочевку!
Вдруг клинок Вако обломился у самой рукояти. Сгоряча она рубанула воздух, заметила и в последний момент прикрылась щитом; в него с разбега врезался башкой илот, так, что вощеная кожа щита лопнула. Вако запустила рукояткой в толпу и выхватила короткий кинжал.
Я выругался. По-нашему, по-простому, обыкновенным и емким русским матом. Заорал страшно и удвоил усилия, начав пробиваться к Вако под чавкающие звуки ударов. Бил крест-накрест, широкими яростными ударами, полосовал, разваливал черепа и отсекал конечности. Работал за пределами сил, черпая энергию в отвращении, которое мне внушала мысль быть погребенным под сонмом серокожих чудовищ. Погребенным — а затем пожранным, так что и косточек не останется. И я пробился, прорвался, сунул Вако клинок, успел увидеть, как с сосредоточенной миной пробивается к нам коротышка, после чего сознание вновь задернул багряно-черный полог.
Из тьмы я выплыл под обвальный грохот, казалось, это скала проседает в адские глубины. Рядом заливисто ржал коротышка:
— Ну, наконец! Маги Кустола грянули в литавры!
Над городом клубились черные тучи. Они метали вниз раскаленные зигзаги золотых молний, метали без перерыва, с громыханием, от которого закладывало уши. Из молний составилась настоящая завеса, огненная и нестерпимо яркая.
И серые твари пятились от нас, многие, снова упав на четвереньки, так, задом наперед, спотыкаясь о трупы собратьев, уползали в коридор. А стена молний медленно двигалась прочь от города.
Мимо, вскинув заляпанный ихором топор, промчалась Вако:
— БЕЙ! Бе-е-ей! Бей!!!
Ее исступление передалось и мне: кровь вскипела, я ринулся следом. В руке был обломок клинка, узкий и зазубренный, и я хлестал им налево и направо, как плетью, и за ударами тянулись шлейфы крови. Илоты, судорожно взмахивая тонкими руками, валились под ноги, скуля, как собаки. Они не сопротивлялись.