Чрево сходит с ума и Прядильщик насылает на Кустол тварей! Мы отбиваемся, а потом лежим без сил… И в такие моменты мы бессильны перед Сегретто — и он это знает. Он играет с нами… Играет как кот с хворыми мышами! В любой момент, когда мы бессильны, он может ударить и взять власть в свои руки! Он вездесущ!
Дело осложнялось. Маги боялись потерять власть и, возможно, расстаться с жизнями. А вот насчет атак Чрева на город требовалось уточнить. Я почему-то решил, что Чрево — среда агрессивная, развивающаяся экспоненциально, а Прядильщик — разумное существо, посылающее адептов взять один из пунктов сопротивления людей. Видимо, ошибся. Я вновь сел и отхлебнул пива прямо из жбана. Сейчас надо выпить, встряхнуться, иначе не пойму, не разберусь, не найду нужного тона вопросов, выдам себя.
— Значит ли это, что Маэт — боится Сегретто? Что Сегретто может помешать его приходу?
Последовала пауза. Затем Ормазар молча и чуть торжественно кивнул. Тут вернулся Раузер с ларцом под мышкой. С вызовом поставил его передо мной, бросил на стол бархатный кошелек-мешочек. Я благосклонно махнул рукой — мол, открывай коробчонку. Он открыл. Я уставился на сокровища Али-Бабы, на камни дивной величины и красоты. Содержимое ларца, полагаю, окупило бы стоимость ста процентов акций «Майкрософта». Почему-то вспомнились голодающие дети Африки. Всегда вспоминаются какие-нибудь голодающие дети, когда видишь сокровища, добытые неправедным путем.
— Выбирай, Джорек.
Я начал выбирать. Медленно и со вкусом. Брал камни, глядел на просвет, цокал языком, бросал презрительно обратно, либо совал в мешочек, изображая на лице неприкрытую алчность. Эмоциональный момент… Я полностью оседлал волну, на которой плавали мои предполагаемые работодатели. Их можно брать голыми руками. Я был для них уже не фаранг, чужак-наемник, а свой, родной, брат по ублюдочному, насквозь гнилому духу.
— А что же Чрево с Маэтом, — сказал я словно невзначай. — Я полагал, что оно, это Чрево, прежде чем выпустить Маэта, стремится поглотить весь мир…
Ормазар презрительно хмыкнул, пошевелил густыми молочными бровями.
— Все непричастные к тайне так полагают. Чрево — защитный контур, Джорек. Ясно тебе такое выражение? Такой же контур, как ловушки Сегретто.
Я кивнул.
— Хоть и кажусь я темным иногда и зачастую спозаранку, когда ни крэнка не соображаю, но странствовал я много и постиг тоже многое. Но — поясните, защита от кого и от чего?
Ормазар заговорил страстно, быстро:
— От нас! После великой Схватки, когда Измавер сбросил Маэта в другой мир, который зачастую именуют Преисподней, а сам почил сном в неизвестном месте мира нашего, образовалась пустота… Великая пустота и страшная. Безбожие, когда всяк творил что хотел… Но Маэт не спит… Он и его