Голем не шевелился.
Похоже, средневековый процессор был все-таки зашит в его голову, а не, скажем, в грудь или задницу. Когда найду конструктора этой мрази, я его спрошу, по-доброму, подвесив головой вниз над котлом с расплавленным свинцом, куда же он вшивает средневековый аналог «Пентиума» и портативный атомный реактор.
Я убил голема. Я, не Джорек, сломавший свой меч, я, Тиха Громов.
А хорошо, что зубки у мальчугана не из серебра. Мне бы хватило пары легких укусов.
«В прошлой жизни бастард Лис был везуч… на диво везуч. Возможно, ему повезет и сейчас».
А ведь повезло, мэтр Флоренсий! Повезло!
— Лежи, Арнольдушка… — прохрипел я. — Приказ «Скайнета» — спать.
Я бросил взгляд на солнце, давно перевалившее за полдень, отковылял в тень и сам прилег на травке, положив рядом спасительный булыжник. Поломали меня изрядно. Ребра, пробитые легкие, кажется, лопнувшая селезенка. Остается положиться на регенерацию Джорека.
Я закрыл глаза, чувствуя, как в моем новом теле начинается работа. Сердце уже стучит ровно, поломанные ребра распрямляются, словно под пальцами невидимого костоправа, боль постепенно утихает…
Я не заметил, как погрузился в забытье. Но прежде пришла мысль: голема оставили для проверки. Если он убьет меня — нечего и горевать. А если я выживу — значит, неведомые кукловоды могут использовать меня для своих целей. Лучше бы — выжил. Кукловодов я найду, умно, не дуриком с бухты-барахты, а кое-как обжившись в этом мире и поняв законы игры, которую со мной ведут. Найду — и сделаю им кое-что нехорошее. Я — не Джорек, я из другого века, из другого времени. Я умнее и цепче. Думаете, что управляете мной, да? А вот хрен, вы еще узнаете у меня места зимовки раков!
* * *
Я мчусь по лесу… Огибаю кустарники, подныриваю под ветки… Ощущение величайшей свободы пылает в груди… Ночь, но я вижу, как днем. У меня нет рук. У меня лапы. Тяжелые рыжие лапы едва касаются земли… Выбегаю на поляну. Полная луна очертила световой круг под деревом. Там меня ждет… девушка. Длинные волосы едва запахнули ее наготу… Страх в ее глазах… Прыгаю на нее и смыкаю челюсти на шее.
* * *
Я проснулся в полдень следующего дня абсолютно здоровый и зверски голодный. Я лежал, вдыхал терпкий запах листвы, а в моей голове бесконечным рефреном звучали одни и те же фразы:
«Двигайся вдоль границы Корналии, затем садись на корабль и отплывай в Вермор. Торопись! В корчме Азартота тебя будет ждать мое послание. Торопись, мой старый друг, ибо время пришло. И не вступай в границы Корналии, если тебе дорога твоя жизнь».
Их повторял женский голос, обладавший приятной хрипотцой. Тот самый, что чудился мне в мире Земли.