— И сдержишь обещание? — усомнился Юрша.
— Придется. Кудеяр слова попусту не бросает. Теперь о главном. Мы все атаманы ждем, где укажешь нам стоять.
— Подожди. До сих пор Гурьян считался главным атаманом, вот ты и приказывай. Я — под твоей волей.
— Ладно. Главный атаман знает, что тысяча казаков не могла казанскую стену взять, а ты с сотней одолел.
— Не совсем так, Гурьян. На участок стены взошла моя сотня вместе с казаками. К делу ли эти воспоминания?
— К делу. Ты, Юрий Васильич, становись за первого воеводу. Скажу почему: град сей укреплен лучше, чем я думал. Ежели без хитрости, много людей положим. А ты что-нибудь придумаешь.
— А себя кем мыслишь?
— Куда пошлешь, там и буду.
— Вот на дело идем, Гурьян. Мы — русские люди идем на русских же людей. Твои вои готовятся грабить горожан, насиловать их жен.
— Не нами заведено такое. Издревле русские русских бьют. Удельные князья друг другу горло грызли. Твой отец усмирял их огнем и мечом. А дед, прадеды твои по указке татар усмиряли русских же. А у нас тоже цель, хотя и поменьше. В этих местах много поселений и заимок Кудеярова братства. Воеводы здешние знают об этом, но не громят, не доносят в Разбойный, предпочитают жить в мире. А ежели появится приказ из Москвы — разорить такое-то поселение, не торопятся исполнять. Другой раз прямо извещают: уходите, мол, государевы вои идут. А тут? Воевода Потап объявил войну Кудеяру! Ну что ж, захотел войны, получай сполна! Нужно, чтобы Кудеяра уважали. Иначе погибнет наше братство!
— Уговаривать меня не надобно. Пусть живет Кудеярово братство! Теперь кто кем будет. Ты все ж главный атаман, меня объяви своим товарищем. Мое слово — твое слово. Завтра с тобой едем осмотреть стены. Писцы у тебя есть? Надо записать, кого куда ставить.
— Писцов нет, но я всех помню. Восемнадцать ватажек, три сотни, восемь десятков пеших и три с половиной десятка конных, да твоя полусотня. Одна пушка, три бочонка зелья и десять людишек при ней. При мне два десятка конных гонцов. Сколько в каждой ватажке говорить?
— Сейчас не надо, завтра. А писцы нужны, вдруг с тобой что. Найдешь троих грамотных?
— Найдем.
— И еще: пеший люд доспехов не имеет. Хоть щиты надо поделать.
— Где же ты их поделаешь, у нас тут кузни нет.
— Лес есть, лозы вокруг тьма. Прикажи завтра моих ребят разослать по ватажкам, они покажут, как плести.
— Разве плетенка удар выдержит?
— Ослабит, если с умом плести. А от хорошего удара и железный щит разваливается. Щит из лозы плетется как дно для корзины. Между двумя днищами мешковина, онучи запасные, все, что в заплечном мешке лишнее. На худой конец — лыки, береста. За двадцать сажен от стрелы сберегает.