Гибель Гурьяна опечалила и напугала Юршу. Только теперь он осознал, что за ним был как за каменной стеной. Тот все знал, все помнил, всегда здраво рассуждал. Теперь стена рухнула, на Юршу с разных сторон нахлынули заботы, о существовании которых он и не подозревал. Вот привели избитого ватажника — он хотел умыкнуть девушку. Следом пришел казачий атаман — ватажники воруют сено у казаков. Не успел он успокоить его, заявился Шатун, высыпал на стол горку золотых и серебряных монет, изъятых у рейтаров, спросил, куда их девать. А тут еще явились сразу четыре атамана и заявили, что каждый из них готов стать главным.
Оказавшись в таком положении, Юрша немного растерялся. Но дед Сургун и Демьян настаивали, чтобы он взял всю власть в свои руки. Таисия также не осталась в стороне, она не раз спрашивала: «Почему Гурьян мог быть головой, а ты не можешь? Он сильней тебя, да?»
Вскоре Юрша собрал всех атаманов. Они оставили его Кудеяром и главным атаманом. Тогда он назвал своих помощников: правой рукой своей Демьяна, все хозяйственные заботы отдал Шатуну, воинское обучение поручил своему лучшему ученику Ефиму Хлысту. Глазами и ушами братства остался Неждан.
Получив от сходки атаманов право на власть, Юрша решил открыто высказать свое главное желание.
— Господари атаманы! Главный атаман Гурьян — да будет ему земля пухом! — с вашего согласия готовился к большому походу. Он требовал, чтобы в ватагах растили воев, хорошо знающих свое дело. А атаманы обязаны были искать наставников своему воинству из опальных дворян или даже из наемников литовских. А что мы сейчас имеем? Вы лучше меня знаете, что это требование выполнено только в трех дикопольских ватагах, а остальные забыли об этом и даже растеряли тех, которых мы тут готовили. Оказывается, по весне большинство ватаг распадается на ватажки, кои расползаются по лесам и, татям подобно, хватают, что плохо лежит, у всех подряд. У иных атаманов на лето все разбегаются, даже землю обрабатывать некому, хотя мы согласились, что ватаги должны сами себя кормить. Господари! Так мы не выйдем в большой поход. Напомню тому, у кого память короткая: мы пошли брать без подготовки Лебедянь — малый городок и оставили там каждого десятого. Пяток городков на нашем большом пути мы, может, и осилим, а на приступ шестого идти не с кем будет! По дороге к Москве сотни городков таких и гораздо побольше есть. Вам известно — силы у нас немалые, постараемся, тьму запросто наскребем. Но вместе с силой нам нужно и умение. Вот что я, господари, предлагаю. Большой поход пока отложить. Год-два готовить настоящих воев. Весной, как только зашевелятся крымчаки, мы собираемся, выходим к ним навстречу, становимся по обеим сторонам Муравского тракта и начнем очесывать орду, рвущуюся к Московии. Для нас это прямая выгода: и злато-серебро в обозе, и скот разный, и боевой опыт, а если с умом нападать, можно без потерь обойтись. Этому мы учиться станем. Думаю, и бояре и государь оценят такую службу особенно теперь, когда главные полки повернуты на Ливонию. После Казани три сотни ватажников осели на Волге, гостили мы у них, неплохо живут, ребятишек полно. Верю, после битвы с крымчаками каждый желающий может остаться здесь и осесть поселениями на реках Рясах и Воронежах. Будет воронежское казачество!