— Все ладно, княгинюшка. Теперь полежи, отдохни.
Неждан и Сургун потихоньку ушли. Вернулись они через полчаса. Сургун вел в поводу двух коней. Таисия сидела рядом с бабой, которая ей рассказывала, что видела своими глазами, как Кудеяр хотел спасти их баб и ребят и отдал жизнь за них. Вечная память ему! Таисия поцеловала бабу на прощание, Сургун помог ей сесть на коня. Она кивнула и уехала.
Казачий атаман, встретив Неждана, сказал, что царевых воев они похоронят завтра. Люди устали, валятся с ног.
— Хорошо, — согласился он. — Собирай всех, слово скажу, — и обратился к уставшим людям, хмурые лица которых освещались сполохами догорающих костров: — Казаки! Бабы! Мы жили рядом и не ссорились. Теперь наступили другие времена. Утром мы уйдем из этих мест. Возможно, нас будут искать. Ежели кто из наших заблудится и к вам попадет, не обижайте, и мы ваших обижать не будем. Как нас найти, умный догадается, а дураков у нас и своих хватает. Осенью тут забредут наши урожаишко собрать. Ладно будет, ежели ваши не заметят их. Но это я все так, без моего слова всем ясно, что к чему. У меня ж к вам, казаки, и к вам, бабы, во какая просьба. — Неждан снял колпак и поклонился до земли. — Христом Богом прошу и всеми угодниками — никто из вас не знает, чья баба на могилу приходила. Мало ли кто мог прийти. Прошу ради вашего спокойствия и за ради нашей пользы. Уразумели? Вот и ладно. Прощения прошу, ежели виноват.
Ночевать решили подальше от выгона. Пока ватажники собирались, Неждан объяснил атаману Ковше:
— Уходи сперва на Рясы, а там посмотришь сам. Демьяну и Хлысту гонцов пошли, может, подождешь их. Я же ухожу с княгиней, выполню волю Юрия Васильевича, провожу ее в Литву. С собой беру пятерых самых что ни на есть надежных ватажников и Фокея. Любил его князь, вот пусть теперь княжне послужит...
Фокей же вдруг замычал что-то, замахал руками, слезы выступили на его глазах. Потом, поняв, что его не понимают, нараспев протянул:
— Оста-авь меня тут. Князь Юрий не п-погиб! Я... б-буду е-его и-искать... П-пока н-не найду живого или мертвого...
Неждан протянул Фокею сулею:
— Испей, дорогой, легче будет. Да... А все ж князь наш похоронен... — И, повернувшись к атаману Ковше, добавил: — Саблю Кудеяра у него возьми, Демьяну отдашь. А завтра перед отъездом разошли ребят посмотреть коня князя. Приметный он — левое ухо порублено давно еще. — Хотел что-то добавить, но задумался. Потом закончил: — Может, веревки какие на стременах будут... Да вели ребятам язык за зубами держать, может, придется повременить с отъездом. Ну, будь здоров.