— Матушка, я тебя не знаю и идти с тобой боюсь. Где Таисия?
— Не шуми, сестричка. Я — келарея монастыря, мать Ираида. Меня бояться нечего, плохого тебе мы не хотим. Таисия просила за тебя настоятельницу. Пойдем.
Настенька пошла, но дорогой попросила:
— Матушка, мне бы увидеть Таисию.
— Увидишь обязательно, но не сегодня. Вот наша банька. Раздевайся, свои вещички в уголок брось.
Настенька начала раздеваться и невольно вскрикнула:
— Матушка! Это зипун Таисии!
— Ее, ее. Она тоже тут была. Ты помойся, а потом мы тебя в белицы посвятим.
На другой день белица Настенька проводила мать Ираиду к деду. Келарея сказала ему:
— Я не знаю и знать не хочу, кто ты. Завтра тебя проводят на пасеку, верстах в десяти она. В твоих интересах тихо пожить там. Потом, Бог даст, с внучкой видеться будешь.
В жизни Таисии одни тяжелые переживания сменялись другими. Не менее трудными были первые дни монашества. Агния спешила и не давала опомниться Таисии, ей предстояло побыть день-два схимницей. Сама игуменья привела ее в подвальную келью, в ту самую, куда Агния приводила Афанасия. Но кое-что тут изменилось. За окном не было травы, куста, стал виден маленький кусочек голубого неба. Перед киотом горела не одна, а три лампады. Гроб был сколочен из новых досок, резко пахнущих сосной. Старый выбросили, как только его жилицу потихоньку отнесли в больничные палаты. Все было вымыто и окурено благовониями. Новым был и аналой, стоящий около гроба, с горящей свечой в поставце.
От духоты и от того, что она увидела в келье, у Таисии закружилась голова, она отступила и прижалась спиной к стене. Их встретила мать Ираида с новой рясой, которую она развернула. Белые черепа, вышитые на ней, доконали Таисию, она опустилась на пол и завыла. Настоятельница и келарея бросились, подняли ее. Таисия стонала:
— Матушка, не могу!
— Сможешь! — В голосе настоятельницы послышалась угроза: — Благодари Бога, глупая, что не к палачам в руки попалась! Они бы тебя не в такую одежку одели б. Ты не думай, что все легковерные. Твоего брата государь сюда прислал.
- А почему?
- Ему стало известно, кто стал твоим полюбовником! О Господи! Не вводи ты меня во грех, Тавифа! — И строже приказала: — Одевайся. День-два тут полежишь да помолчишь. Времени будет много, Богу единому все грехи выложи, глядишь, простит.
Ираида попросила:
— Дозволь надеть прямо на рясу?
— Надевай. О мать Пресвятая Богородица, спаси и помилуй нас!
Таисию подсадили, и она почти замертво повалилась в гроб. Агния поправила на ней схиму, сеткой закрыла лицо и перекрестила. Таисия слабым голосом спросила: