С грохотом падает подъемный мост – мне видно облако пыли и щепок, выбитое из деревянного упора-демпфера перед въездом, – и для довернувших-таки в сторону новой цели метатель плазменных шаров стрелков это начало конца. Басовито тренькают тетивы двух легких баллист – каждая выпускает один тяжелый кованый дротик. Один выстрел ложится чуть в стороне, зато второй прошивает сразу и человеческое тело, и сбивает трубу. Баллисты немедленно сталкиваются в неглубокий ров, и из замка выбегает толпа ополченцев. Стрелки из паровых, обернувшиеся на шум, стреляют навскидку… и их, и вторую группу у поврежденного пускателя шаровых молний проглатывает огненный вал! Никогда такого не видел: пламя, выпущенное вырвавшимся впереди своего отряда и вдруг натянувшим поводья мужчиной на коне, покрывает чудовищное по меркам Светлых расстояние: много больше ста метров. Жаркое – даже до меня доносится волна тепла, яростное, будто кипящее языками плазмы разных оттенков – от красного до ярко-оранжевого. Лошадь под Светлым застывает, как статуя – и через несколько секунд падает на бок как подрубленная: мое сознание вскользь отмечает – тепловой удар, не иначе. Маг ловко спрыгивает в падении, правда, вынужден прервать свою технику… но огонь горит еще долгие, долгие секунды…
Я встаю в полный рост – опасаться больше некого. Мужчина спокойно идет вдоль границы выжженного пятна, а весь его отряд останавливается рядом с павшей лошадью. От толпы, выбежавшей из замка Кано и точно так же застывшей у кромки тлеющей травы, отделяется женская фигура в потрепанном, еще недавно светлом платье – поднявшийся ветер треплет и перебирает волосы цвета красного каштана, заставляет юбку путаться в ногах, но Роксана Кано ничего не замечает. Где-то на середине – как раз напротив «моей» башни, она и мужчина-маг встречаются… и обнимаются. Ну что ж, отец, ты все-таки вернулся. Вовремя.
Я вышел в замковый двор из башни в тот момент, когда конная колонна вслед за уцелевшими ополченцами втягивалась во двор замка. Вышел – и дернулся: от всадников просто разило Тьмой. Пересилив себя, пошел навстречу, изредка обходя лежащие на земле тела убитых: в том состоянии, в котором я был несколько минут назад, множественные эманации смерти прошли мимо моего сознания, а сейчас остался только почти пропавший фон, да и он совершенно терялся, затертый прибывшими. Чем ближе я подходил, тем отчетливее я разбирал «запахи» – сотни, тысячи запахов и оттенков черной магии, которой разили спутники отца: их одежда, снаряжение, лошади. Сам отец шел пешком – рядом с матерью. Мужчина и женщина тихо переговаривались, за их спинами я заметил Юи. Яна, кстати, была тут же – едва не висла на руке мужчины со знакомым лицом: разумеется, Леон помнил отца… ну а теперь – и я. Золотоволосая блондинка меня первым и заметила: