Я огляделся вокруг, вдохнув воздух полной грудью, – не ароматный ковер, как это любят писать авторы романов, – от лошадей разило далеко не розами, да и поля, наверное, тоже удобряли. Но воздух был… настоящий. Как настоящей была мелкая каменная крошка чуть крупнее песка, составлявшая верхнюю часть дорожного полотна, далекие и близкие деревья, люди и животные рядом и вдалеке. Миг «единения с миром» постепенно проходил – в этот раз меня не «вштырило» так жестко, до потери контроля над собой, как в первый день «по прибытии», но при этом – «накрыло» гораздо мощнее. И, самое главное – я одновременно вспомнил себя-ребенка, себя, оставленного «во вчера» много лет назад, не теряя себя «сегодня» – почти тридцатилетнего «взрослого дядю», честно заработавшего ожогами о реальность изрядно циничный взгляд на жизнь. Я – князь, ну почти? Да. Но я и ребенок. Буду пытаться вести себя как взрослый – это как минимум будет смешно: народ в княжестве – это вам не ближайшие слуги, чуть ли не члены семьи по категории бывших пиратов, готовые смотреть не на рост и ширину плеч, а на самого человека. То, что я решил «других посмотреть и себя показать» (точнее, мне об этой необходимости мягко намекнула княгиня), – правильно, но вот то, что я планировал из себя попытаться «строить князя» – идиотизм высшей пробы. Подумать только – еще полчаса назад меня, как и Лео раньше, столкнувшись с жизнью за пределами внутренних покоев, весь исстрадался, как иглой в зад уколотый: на лошадь, видите ли, не могу подняться, а воины из дружины на моем фоне вообще чудо-богатыри, причем мне до таких пропорций так и так не дорасти. Идиот! Я – это я. Собой быть нужно – и воспринимать себя объективно! Какое счастье, что мать меня выпихнула из-за стен – представляю, какое мнение обо мне увезли бы гости и послы от соседей! Местные аристократы – они простые, и не двойные-лживые, как придворные какого-нибудь короля, сами не далеко ушли от своих подданных: это я еще по матери и по сестрам уяснил. А, значит, самое время потренироваться «на кошках». Кстати, вот уже виднеется среди полей и деревня: одно из двух сел рядом с родовым гнездом Кано. Только бы, наоборот, не перегнуть палку, – а то энтузиазм так и грозит перехлестнуть через край, а пустых коридоров «на побегать» как назло нет.
Деревня… Лично у меня поселение пейзан вызвало одновременно дежавю и когнитивный диссонанс – одним своим видом. Крыши большей части строений, двускатные, сходились под прямым, а то и острым углом – это я заметил в первую очередь, стоило нашему отряду подъехать чуть ближе. На скатах кровли нескольких строений рыжела черепица, но большая часть домов щеголяла уже знакомой черной застывшей то ли смолой, то ли, натурально, гудроном – этой штукой были залиты крыши внутризамковых строений, верхняя часть стен и обзорные площадки башен. Из-за этого беленые стены, рассеченные диагональными деревянными балками, отчаянно напоминавшие архитектуру Германии, не вызывали чистого «я где-то это уже видел», а, наоборот, будили чувство подвоха: «что-то тут не так». Чувство это, раз появившись, по мере приближения к постройкам только крепло: глаз отмечал все новые детали, а мозг, получивший недавно эмоциональную встряску, немедленно пытался увязать увиденное… получалось не очень. Дома оказались натыканы на вершине очередного пологого холма – причем именно натыканы, никаких там тебе улиц. Условно можно было проследить самые популярные пути движения местного населения – утоптанные до каменной твердости тропинки, вокруг же, не считая небольших огородиков прямо у стен каждого строения, властвовала трава. Регулярно косимая, судя по длине. Дорога, как река, вливалась в деревню, растекаясь по центру широкой лужей «озера»-площади – все тот же мелкий битый камень, не песок, но близко. На площадь же выходили крылечки-фасады ближайших домов, и жилищем они служили явно не тем, кто обрабатывает землю.