Женщина не могла скрыть любопытства в голосе.
— У Ингелы Эрикссон точно те же травмы, что и у Виктории.
На мгновение в кухне повисла тишина.
— Ты шутишь? — спросила Фальк наконец.
— К сожалению, нет, — ответил Патрик и принюхался. — Что у нас на ужин?
— Рыбный суп.
Его супруга начала разливать суп по тарелкам, стоявшим на столе, но полицейский видел, что ее мысли где-то далеко.
— Либо ее муж невиновен, и тот же человек, что убил Ингелу, теперь похитил девочек, либо же кто-то скопировал поведение убийцы, — размышляла она вслух. — Ну или это случайное совпадение.
— Я не верю в случайные совпадения, — возразил Хедстрём.
Эрика села:
— Я тоже не верю. Вы будете обсуждать это на завтрашнем совещании?
— Да, я взял с собой копии материалов следствия. И Мелльберг обещал, что их почитает.
— Вы с ним едете вдвоем? — спросила Фальк, осторожно пробуя суп.
— Да, стартуем рано утром. Совещание в десять утра.
— Надеюсь, это что-нибудь даст, — произнесла писательница, внимательно глядя на мужа. — Вид у тебя усталый. Я понимаю, это очень важно, чтобы вы как можно скорее раскрыли это дело, но ты должен подумать о своем здоровье.
— Я думаю. Я прекрасно знаю пределы своих возможностей. Кстати, об усталости. Как дела у Анны? — поспешил сменить тему полицейский.
Эрика задумалась, словно не уверенная в том, как ей лучше ответить:
— Честно говоря, даже не знаю. У меня такое ощущение, что мои слова до нее не доходят. Она опутала себя чувством вины, словно коконом, и я не понимаю, как заставить ее вернуться к реальности.
— Возможно, это не твоя задача, — ответил мужчина, понимая, однако, что его замечание бесполезно.
— Я поговорю с Даном, — сказала его жена, желая показать, что на этом разговор об Анне закончен.
Патрик все понял и не стал задавать лишних вопросов. Тревога за сестру давила на Эрику, и если она захочет поговорить об этом с супругом, то всегда сможет это сделать. А пока пускай разбирается сама.
— Кстати, мне самой потребуется антикризисная психотерапия, — добавила она, подливая себе супа.
— Да? Почему? Что еще сказала тебе мама? — насторожился Хедстрём.
— Нет-нет, на этот раз Кристина невиновна! И мне понадобится не только психотерапия. Мне придется стереть всю память после того, как сегодня утром я имела счастье лицезреть Мелльберга почти обнаженным.
Патрик расхохотался так, что поперхнулся супом:
— Да, это зрелище никто из нас долго не забудет! Но ведь мы обещали друг другу быть рядом в горе и в радости… Только постарайся не представлять его себе, когда мы будем заниматься любовью.
Фальк посмотрела на него с ужасом.