Затем она посмотрела второй и третий фильмы, также стараясь ничего не пропустить. Настроение у нее совсем испортилось, когда она так и не увидела того неуловимого, что рассчитывала заметить. Женщина поняла, что ее попросили о помощи просто наудачу — на самом деле Патрик и не ожидал, что она что-то найдет. Тем не менее писательница надеялась на озарение, когда все кусочки вдруг встанут на место и она увидит целостную картину. Такое случалось с ней раньше, и Фальк знала, что это может произойти и теперь, но пока она видела только сломленные горем семьи — их отчаяние, скорбь и мучившие их вопросы без ответа.
Она выключила запись. Страдания родителей задели ее за душу. Их боль жгла с экрана, прорывалась в жестах, в голосах, которые иногда надрывались от усилий сдержать слезы. Женщина почувствовала, что больше не в состоянии смотреть на это, и решила вместо этого позвонить Анне.
Сестра ответила ей усталым голосом. К большому удивлению Эрики, она сказала, что была в конюшне, когда обнаружилось отсутствие Марты и Молли, и Фальк, со своей стороны, могла сказать, что к делу подключилась полиция. Затем они обсудили мелкие события дня — ту повседневную жизнь, которая продолжалась, несмотря ни на что. Эрика не стала спрашивать, как Анна себя чувствует. Именно сейчас у нее не было сил выслушивать очевидную ложь младшей сестры о том, что с ней все в порядке. Они говорили о пустяках, делая вид, что все идет как полагается.
— Ты-то как? — спросила Анна.
Писательница не знала точно, как лучше сформулировать ответ на этот вопрос. Она уже успела рассказать сестре, чем занимается, и теперь попыталась разобраться в своих чувствах:
— Так странно сидеть и смотреть эти фильмы… Я словно разделяю горе этих семей, чувствую или, по крайней мере, частично понимаю, какой это ужас — пережить такое! С другой стороны, меня охватывает чувство облегчения от того, что мои дети спят в безопасности там, наверху.
— Да, спасибо, господи, за детей! Без них даже не знаю, как бы я все вынесла. Если бы только… — Анна осеклась, но Эрика поняла, что она хотела сказать, — если бы у нее был еще один ребенок.
— Мне пора закругляться, — сказала Анна, и у Эрики тут же возникло желание спросить, говорил ли ей Дан, что она ему сегодня звонила. Но писательница сдержалась. Пожалуй, лучше выждать и дать сестре и ее мужу разобраться во всем этом в своем темпе.
Попрощавшись с Анной, Фальк встала и загрузила в проигрыватель очередной диск. Здесь был записан разговор полиции с мамой Минны, и Эрика узнала квартиру, в которой побывала несколькими днями раньше. Узнала она и выражение отчаяния на лице Нетти. Как и остальные родители, она пыталась отвечать на вопросы полицейских, стремилась помочь им, однако эта женщина отличалась от других родителей, внешне даже слишком благополучных. Ее тусклые волосы были спутаны, и одета она была все в ту же кофту в катышках, что и в тот день, когда Эрика была у нее. Кроме того, она курила одну сигарету за другой в течение всего разговора, и писательница слышала, как полицейские, беседовавшие с ней, то и дело кашляли от дыма.