Я отпрянул от сочувственно нахмуренного лица Эйвери. Ее жалость была последним, что мне необходимо. Она не должна иметь дело с жалким парамедиком и его печальной историей, вместо того, чтобы выбрать итальянские кожаные ботинки и дом в Алапокас. Даже если сама не признается в этом, подобная фантазия вспыхивает в ее глазах при каждом взгляде на Док Рози.
- Джош? – настаивала она.
- Я, скорее всего… преуменьшил мамину проблему с алкоголем. В последний раз, когда мы виделись, она едва функционировала.
- Ох..., - девушка замолчала.
- Все в порядке, Эйвери. Ты не знала. Я не говорил, насколько плохи дела. Никому не говорил, - вздохнул я.
- Джош…
- Это не важно, Эйвери. Я должен был рассказать тебе. Просто это тяжело.
- Но… это важно, - ответила она. – Если ты хочешь еще поговорить, можешь мне доверять. – Ее зеленые глаза моргнули в надежде.
С самого начала, мое прошлое было вне досягаемости. Для Эйвери обсуждение улучшало проблему.
- Доверие здесь совершенно не при чем. Я просто не хочу продолжать держаться за эти воспоминания.
Она открыла рот, чтобы возразить, но обратила внимание, как усилилась моя хватка на руле. Я завел двигатель и направился к выезду с 95 шоссе.
- Прости. Я не хотела давить на тебя.
- Понимаю, что ты хочешь помочь, малышка, но здесь не о чем говорить.
- Ты переживаешь. Я подумала, что разговор о маме усмирит твое беспокойство перед встречей с ней.
Надавив на газ, я поспешил выровняться с другими водителями. Автомобиль лавировал по разным полосам, пока память подбрасывала воспоминания из моего детства.
- Она не смогла пережить смерть Кайлы. Брак родителей пострадал из-за этого. С тех пор наша жизнь изменилось. Все было плохо, а затем стало еще хуже. Гораздо хуже. Мама пристрастилась к водке, а отец - к другим женщинам.
Пальцы Эйвери сжали мою ногу.
- Это ужасно.
Я прокручивал ее слова в голове. Ужасно. Так ли? Мама выпала из нашей жизни несколько лет назад. Мало того, что она закрылась от меня, потеряв Кайлу, но еще и полностью игнорировала отца. Ему тоже было больно, а она бросила его горевать в одиночестве. Я не виню папу за стремление общаться с другими женщинами. Он перенес ровно столько же страданий, сколько и она, но его позабыли.
- Он никогда не винил меня. Ни разу.
- Потому что ты был маленьким мальчиком, Джош.
- Им следовало развестись раньше, чем они это сделали, - я сильнее сдавил руль.
- Возможно, они боялись потерять кого-то еще.
Я обернулся к ней и увидел знакомую, давнишнюю боль в ее глазах.
- Папа, наконец-то, примирился с мыслью, что его семья никогда не станет прежней. Тогда он купил наши первые запчасти для «Додж Дарт GTS» 68 года с двигателем «Магнум 383» красного цвета. Мы работали над машиной каждую свободную минуту. И она была прекрасна. Когда мы закончили, он продал ее и купил перламутрово-зеленый «Роуд Раннер» с большим блоком цилиндров. Мы нашли утешение в восстановлении старых автомобилей. Это оказалось недорогой терапией. Я представить не могу, чтобы делал без своего отца.