Я посмотрела на Дэб. Всю жизнь круг моих друзей был небольшим и верным, но он менялся и с годами становился меньше. О чем это говорило: о моей несостоятельности или же мудрости, неясно.
- Спасибо, что ты здесь, Дэб.
Она фыркнула.
- Я же сама тебя сюда пригласила, помнишь?
- Ты поняла, о чем я.
После смерти родителей я потеряла интерес к общению с одноклассниками. Мне надоело слушать постоянное нытье, когда мама Шери не покупала ей платье для предстоящей вечеринки или же насколько невыносим отец Эммы. Меня больше волновало, как совместить затраты на похороны, налоги на недвижимость, оплату квартиры и поступление в колледж для подготовки медсестер.
Мы с Дэб начали общаться в медицинской школе и сблизились еще сильнее, устроившись в отделение скорой помощи. Другие медсестры отпадали по разным причинам. Хизер изменяла мужу и, однажды попавшись, обвинила свободных подруг в своих безумствах. В результате, они начали общаться только с замужними парами. Элизабет любила тратить стипендию на дизайнерские вещи и дорогие автомобили, а потом влезала в долги для оплаты счетов. И мы с Дэб пришли к выводу – дружба с ней очень накладна. Шей постоянно нас развлекала и была легка на подъем, но каждую неделю с ней приключалась очередная драма: неожиданная беременность, преследование бывших парней и обидевшие друзья. Жизнь и без того казалась сложной, чтобы усугублять ее непростыми людьми, так что их число сократилось. Но я оставила Дэб, а она меня.
После того, как мне пришлось отпустить родителей, уход других людей оставался практически незамеченным. И теперь я переживала, что больше не смогу привязаться к другому человеку.
- Перестань, или я оближу твои ягодицы, - произнесла Дэб.
Мое лицо исказилось в гримасе отвращение.
- Ты ужасно вульгарная.
- Да, но ты же здесь, вместо того, чтобы быть там.
- И что это значит?
- Я не позволю тебе наказывать себя за херню в твоем прошлом, которую не могла контролировать.
На моем лице расцвела улыбка. Дэб знала, когда я терялась в плохих воспоминаниях, и использовала одно из своих возмутительных высказываний, чтобы меня встряхнуть. Всегда срабатывало. Дэб меня понимала, и, по необъяснимым причинам, я понимала ее.
Как и ожидалось, Джош оставил Куинна у барной стойки и пробрался через лабиринт людей и высоких столиков к темно-серому бархатному диванчику, где сидели мы с Дэб. Он стукнул горлышком своей бутылки пива о мою и, очаровательно улыбнувшись, сделал глоток.
Я изменилась. Но Джош этого еще не знал.
В день пробуждения в больнице во мне произошли перемены. Прежняя Эйвери никогда бы не стала тратить время на такого парня как Джош, но ни эго, ни правила приличного поведения больше не имели для меня значения.