– Вы звонили и спрашивали о бедной блондиночке? – поинтересовалась Жанна, глядя на Трея.
– Да. Я Трей Дэниелсон.
– Шон Роган, – представился Шон и подал сестре свою визитку вместе с доверенностью от Эвелин и фотографией Кирстен. – Это она?
Жанна кивнула.
– Похожа. Она не приходила в сознание с тех пор, как ее принесли. Она в отделении интенсивной терапии, я проведу вас. – Сестра направилась к одному из лифтов. – Бедная девочка.
– Мне нужно убедиться в том, что это Кирстен. Затем я свяжусь с ее матерью и полицией.
– Полиция? Она что-то натворила? – удивилась сестра.
– Она могла стать свидетельницей преступления. Мы считаем, что она скрывалась.
– Если она скрывалась, значит, кто-то ей помогал и приютил ее.
– Почему вы так думаете?
– Она не смогла бы ходить. Ее ступни изрезаны, а раны инфицированы. У нее был жар. Сейчас она в стабильном состоянии, но антибиотики не дают результата. Доктор должен скоро осмотреть ее и, скорее всего, изменит лечение. Ей понадобится операция, но пока что она слишком слаба.
– Вам известно, как она оказалась в церкви?
– Не имею понятия. Отец Фриско был очень раздосадован этим случаем. С тех пор как девушку доставили к нам, он посещает ее несколько раз в день. Он думает, что ее принесли в то время, когда он ужинал, – около восьми часов вечера. Но обнаружил ее уже в полночь.
Жанна вышла из лифта и повела Трея и Шона по коридору.
– Кстати, отец Фриско пришел вскоре после того, как нам позвонил Трей. Я сказала ему, что вы придете, и он попросил подменить его в церкви, чтобы иметь возможность поговорить с вами.
Они остановились перед входом в отделение реанимации.
– Я вынуждена попросить вас надеть маски. После того как вы идентифицируете девушку, только один из вас сможет остаться с ней.
Трей взглянул на Шона широко раскрытыми глазами. Роган кивнул, позволяя парню остаться с Кирстен. Сам же он собирался позвонить Эвелин и в полицию, а затем осмотреть вещи Кирстен, чтобы попытаться понять, где она пропадала с прошлой субботы.
Девушка, лежащая на кровати под капельницей, выглядела исхудавшей и бледной. Ее волосы были растрепанными, но чистыми. Рядом стояли аппараты, измеряющие ее пульс и температуру.
– Кирстен, – сказал Трей дрожащим голосом.
– Это она, – сказал Шон медсестре.
В углу палаты сидел священник и молился, перебирая четки. Отец Фриско был моложе, чем ожидал Шон, – на вид ему было около сорока, примерно как Дюку. Роган усмехнулся, подумав, что обычно представлял себе всех католических священников старыми, седыми и либо мексиканцами, либо ирландцами. Отец Фриско же был высоким темноволосым итальянцем.