А может, и не один год.
– Мисс Симмз, это нехорошо, – все еще не вполне отдышавшись, произнес Гриффин.
Полина усмехнулась.
– Если это нехорошо, то что же тогда хорошо? Приложи вы чуть больше стараний, и я бы, пожалуй, не выжила.
– Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Я поступил с вами дурно: нанял вас, воспользовался своим преимуществом. – Он отвернулся и провел рукой по волосам. – Если мне нужна… компания, не составит труда ее найти. Я никогда не испытывал нужды в том, чтобы о…
– Опускаться до общения с такими, как я? – Полина плотнее завернулась в одеяло. – Если вы хотели деликатно указать мне на мое место, то вам это не удалось.
Почему мужчинам непременно надо все разрушать? Ответ напрашивался сам собой: потому что глупые женщины им это позволяют.
– Послушайте, я всего лишь пытаюсь сказать, что больше этого не произойдет. И еще – что я сожалею.
– Сожалеете о том, что меня поцеловали? Или о том, что этого больше не произойдет?
Гриффин бережно поправил одеяло у нее на плечах.
– И о том, и о другом.
Колеблющееся пламя свечи выхватывало из тьмы его лицо, такое несчастное сейчас. Если ему действительно не составляло труда найти себе компанию, а после их поцелуя Полине как-то с трудом в это верилось, почему он бродил в одиночестве по темным коридорам собственного дома, а не проводил время в объятиях любовницы?
Для убежденного холостяка, так дорожившего своей свободой, он как-то странно этой самой свободой распоряжался.
– Ничего такого между нами не было: подумаешь, какие-то поцелуи. Это же мелочь, пустяк.
Гриффин впился в нее взглядом.
– Вы сами-то себя слышите?
Полина не поняла суть вопроса.
– У вас превосходная дикция и идеально правильная речь.
– Правда? Надо же! – Полина зажала рот рукой и рассмеялась. – Это все благодаря вам: вы научили мой язык работать как положено.
Гриффин не оценил ее остроумие.
– Да не переживайте вы, ваша светлость, – со вздохом встретив его мрачный взгляд, заметила Полина. – Назови это как угодно – хоть пустяком, хоть мелочью, суть от этого не меняется: поцелуй всего лишь поцелуй.
«Лгунья!» – пропищал тоненький голосок у нее в голове.
– Меня уже целовали и до вас, – добавила Полина.
«Лгунья, лгунья! Тебя никогда не целовали так…»
– Я не настолько наивна, чтобы придавать какому-то поцелую слишком много значения, – заметила она для пущей убедительности.
«Лгунья, лгунья, лгунья!»
Гриффин наконец кивнул:
– Вы правы, у каждого из нас своя цель. Вы стремитесь открыть библиотеку с книгами непристойного содержания, а я, как и прежде, стараюсь наполнить непристойным содержанием свою жизнь, и женитьба будет тому лишь досадной помехой. Пусть все остается как есть. Главное – чтобы эта неделя не закончилась неожиданно нашей помолвкой. Но, видит Бог, это уже совсем из области невероятного.