Джираю Чанду было около шестидесяти лет. На висках из-под тюрбана выбивались совершенно седые, как и борода, волосы. Его некогда подтянутое мускулистое тело начинало полнеть, однако по-прежнему излучало энергию и недюжинную физическую силу. Некоторое время продолжался похожий на поединок обмен взглядами. Уже на расстоянии Уинстон обратил внимание на глаза раджи, холодные и без блеска, словно вырезанные из непрозрачного черного камня. По правую руку правителя стоял молодой человек примерно одних лет с Уинстоном в таких же, как у Чанда, белых джохпурах и расшитом золотом белом кафтане с алым поясом под цвет тюрбана. Встретив его взгляд, почтительный и в то же время светившийся любопытством и даже озорством, англичанин несколько успокоился. Трон окружали четверо мрачных раджпутов, державших ладони на рукоятях сабель.
– Я – Джирай Чанд, – торжественно пробасил правитель, поднимая сверкающую драгоценными перстнями правую руку. – А это – мой сын Мохан Тайид Чанд.
– Ваше Высочество, я прибыл по поручению Ее Величества королевы Виктории, – возвестил в свою очередь Уинстон и щелкнул каблуками, отдавая честь. – Капитан Уинстон Невилл.
Джирай Чанд смотрел на английского офицера с удивлением. Мало кто с такой непринужденностью выдерживал его взгляд. А этот посланец королевы Виктории, помимо всего прочего, почти без акцента говорил на хиндустани.
Однако капитану Уинстону Невиллу было не по себе. Он чувствовал, как сбегают по спине струйки холодного пота, и лихорадочно прикидывал в уме, какое наказание за дерзость придумает ему раджа: просто вышвырнет из дворца или отдаст на растерзание диким зверям.
Наконец тишину нарушил хрипловатый голос Джирая Чанда:
– Вы или самонадеянны без меры, или действительно храбрец.
– Ни то, ни другое, Ваше Высочество, – не моргнув глазом отвечал капитан Невилл. – Я всего лишь посланник коронованной особы к правителю другой страны. Ни больше, не меньше.
Джирай Чанд обхватил пальцами подбородок и взглянул на молодого англичанина с явным интересом.
– Мудрый ответ, – похвалил он. – Во всяком случае, он свидетельствует о хорошем знании нашего языка, а это должно быть вознаграждено.
Раджа хлопнул в ладоши, и за спиной Уинстона раздался негромкий шорох, словно кто-то спугнул стаю птиц. Служанки, до сих пор стоявшие неподвижно, как статуи, со склоненными головами, сразу пришли в движение и принялись накрывать на стол и снимать тяжелые узорчатые крышки с блюд и тарелок.
Ражда величественно поднялся и сошел со ступенек гадди.
– Будьте моим гостем, капитан Невилл.