– А в Лос-Анджелесе, значит, померещилось?
– Там все казалось настоящим. А были ли у моих подозрений основания, дело другое. Тебе не кажется, что я несу бред?
– Нет.
Войдя, Джейс повесил зонтик на крючок у входной двери.
– Сейчас разожгу камин. А ты переоденься в сухое или лучше надень теплую пижаму. Хочешь теплого молока или чаю?
– Лучше чаю. – Нина направилась к себе, но через несколько шагов обернулась: – Ты всегда такой деспот, Джейс Бакли?
– Ты еще не знаешь, какой я!
Она скрылась в своей комнате. Джейс выгреб из камина вчерашние угли, положил на решетку поленья и чиркнул спичкой. Через две минуты дрова занялись; он смотрел на оранжевые и золотистые язычки пламени. И как он мог так сглупить? Конечно же ни по каким признакам он бы не сумел определить, что Нина ждет ребенка. Но теперь придется блефовать и дальше, потому что она, похоже, поверила. Если бы Джек Коберн узнал о его сегодняшней выходке, наверняка бы усомнился в его психической полноценности. Меньше всего хотелось бы, чтобы Крис Китченс болтался около Нины и без конца расспрашивал о братце. Хотя его жалко. Столько прождать и найти брата через несколько месяцев после того, как тот умер! Как только «Просперо» и ЦРУ выяснят, что произошло с Саймоном Скиннером, надо будет известить Криса. И Нину. Может быть, к тому времени Крис уедет и оставит ее в покое.
Права она в своих подозрениях о Лос-Анджелесе? Наверное, действительно считала, что Саймон следит за ней, но Джейс точно знал, что этого не могло быть. «Просперо» удалось подтвердить рассказ Макса Дюваля, и, даже если бы они не нашли тела Саймона, нет оснований сомневаться в том, что Дюваль убил его, защищаясь. А если за Ниной следил не Саймон, то кто? Могла ли сводная сестра следить за Ниной в Лос-Анджелесе? Нет. Джейс видел Лу; та предпочитала не действовать исподтишка, а нападать открыто. Может, босс прав и Нину преследовали агенты «Бури»? С какой целью? Она ведь ничего не знала о работе Саймона.
– Ты забираешь все тепло.
Сидя на корточках перед камином, он выгнул шею. Нина успела надеть розовый халат, волосы высушила, и они пушистым облачком окружали голову.
– Люблю смотреть на огонь. Я еще не заварил тебе чаю.
– Я сама могу.
– Сядь, я ведь деспот, помнишь?
– Очень мило, что так заботишься обо мне, но я не разобьюсь.
– Мило? Меня впервые называют «милым»!
– Да ладно тебе! Ты, наверное, и с племянниками и племянницами так же возишься.
– У меня нет племянников и племянниц. Если бы у сестры были дети, она бы, наверное, махнула на них рукой.
– В самом деле? Очень странно.